— Вы сказали: работали редактором, заведующим редакции художественной литературы издательства “Донбасс”. Следует предполагать, все у вас складывыалось гладко, книги выходили без излишних препонов.
— Я бы так не сказал. Скорее, напротив — всякий раз натыкался на “рифы”, отчего психологически приходилось страдать. Да что там, уже первая верстка книги едва не попала на стол секретаря обкома партии — спас случай, он неожиданно уехал в загранкомандировку. А человек, которому доверили проконтролировать, порекомендовал лишь снять маленькую повесть “Откровения после полуночи” — в ней мой герой всем жаловался: в их селе многие воруют, в том числе и — председатель колхоза. Ну да, тогда не могли воровать, это теперь... Еще помню 1984 год, уже на выходе находился сборник повестей “Пред светлым домом”. И вдруг... верстку отказалась подписать в свет цензура. Что смутило? В очередную книгу вошла повесть “Приезжий”. Опять же, житейская история, о которой прослышал, выступая однажды перед читателями в городе Кировское. В детском доме ЧП — сбежал мальчик. Более того, в соседнем селе он уворовал ружье и стал преследовать своего заведующего — в планах маленького Робин Гуда зародилась месть. Как выяснилось потом, заведующий детским домом, пребывая в нетрезвом состоянии, совершил немыслимое злодеяние — изнасиловал малолетнюю девочку да еще инвалидку. Таким образом, в селе, где располагался детдом, возник страшный переполох. Этот момент и не понравился главному цензору. Кстати, он тогда меня спросил: заведующий детским домом коммунист или нет? Честно признаться, я, когда писал, над тем не задумывался, потому данный вопрос меня смутил. Вот, обрадовался цензор моей заминке, вы сочинили эту историю — коммунист на подобное не способен! Понятно, так рассуждал бывший обкомовский работник, который жизнь глубинки знал по статистической отчетности. В общем, книжку пришлось перекраивать заново. Так что работа в издательстве невсегда спасала положение.
— И все-таки заведующий детским домом был коммунистом?
— Х-мм... Скорее всего, да. Вы же знаете, как в те времена работали с кадрами. На самую низкую должность подбирали человека с партийным билетом.
— Было, было такое... Однако чем закончилась история с мальчиком и ружьем? Маленький Робин Гуд отомстил своему визави за изнасилованную девочку, совершил самосуд?
— Известно, заведующему детским домом ужасного проступка не простили. Если брать конкретный случай, услышанный мною в городе Кировское, то там судили не только провинившегося, а и его жену — эта женщина последний кусочек мяса отбирала у детей-сирот, дабы наполнить свой желудок. Вообще же не этот эпизод стержневой в вышеназванной повести. Там главный персонаж — незнакомец, тот самый “приезжий”, неожиданно объявившийся и несколько странно поведший себя в селе, где как раз происходили события. Это также невыдуманная история, она имела место в реальной жизни. Ее поведала мне женщина, когда однажды проводилась читательская конференция на Колосниковской ЦОФ в городе Макеевке. Суть такова. Во время войны немцы захватили ее в плен и вместе с другими женщинами повезли в Германию. В районе Белой Церкви поезд остановили партизаны и освободили всех. В партизанском отряде она познакомилась с парнем. По национальности он был белорус. Война войной, а жизнь жизнью... Короче, они друг друга полюбили. Когда советские войска начали наступление, она вернулась в Макеевку. Расставаясь, условились после войны встретиться. Дома эта женщина родила ребенка и стала воспитывать. Мать же, семидесятилетняя старуха, была страшной противницей смешанных браков, оттого всякий раз выражала недовольство выбором жениха дочери. Наконец закончилась война. Но возлюбленного не было, не приехал в Макеевку. Женщина решила: он погиб. Спустя лет десять встретила она достойного мужчину, и связала с ним жизнь. В то время подрастал сын. Однажды, играя на чердаке, в карнизах обнаружил пачку писем. Не выдержал, стал читать. Оказалось, их писал его родной отец. Он все минувшее время, вплоть до 1957 года, искал любимую девушку. Однако письма к адресату не попадали — это злая бабушка, мать его матери, постоянно перехватывала и прятала их. Мальчик ничего никому не сказал — не пожелал поднимать шума. А вот когда подрос и пошел служить в армию, благо, попал в те именно места, выбрал момент и побывал в селе, откуда поступали письма. Там первый раз увидел родного отца. К сведению, много лет спустя с ним, с этим мальчиком, мне совершенно случайно довелось встретиться. За плечами у него уже было журналистское образование, он работал в районной газете. Разговорились, и выяснилось — то была его родная мама, поведавшая мне грустную историю. Она жива и теперь, продолжает трудиться на Колосниковской ЦОФ.