— А сколько тебе лет? — спросила Сашенька.
Вася показал на руке четыре пальца.
— Баба Клава, а я в четыре годика умела писать?
— В четыре — нет, ты только к шести годам научилась.
— Значит, он очень умненький мальчик, — заключила девочка.
— Да уж, — грустно вздохнула Клава, — при такой жизни не захочешь, а поумнеешь…
— А разве нельзя ему остаться у нас навсегда? — не унималась Сашенька.
— Это могут решить только мама с папой.
— Когда мама придет, я попрошу ее, ладно?
— Посмотрим… — неопределенно произнесла Клава и, оставив детей, ушла на кухню. Через минуту она заглянула в детскую, спросила Сашеньку: — А тебе, егоза, не пора за уроки садиться?
— Ты что, баба Клава, завтра же суббота! Ничего не задали, — сообщила радостно Сашенька.
Клава вышла, бормоча себе под нос: «Совсем голову потеряла с этим мальцом…»
Даша вернулась с работы в отличном настроении: бутик процветал, пользовался популярностью, набирал постоянных покупателей. В основном сюда приходила молодежь, много начинающих актеров, уже успевших завоевать популярность в российских сериалах. Правда, Даша прекрасно понимала, что в большинстве этих свежеиспеченных русских санта-барбарах актерским мастерством и не пахнет, но к ее бизнесу сие не имело отношения.
Как-то зашел к ним в жутко затрапезном виде парень, помялся, потоптался неловко, а потом обратился к продавщице с просьбой:
— Мне бы приодеться… только вот не знаю, что выбрать…
— Вам повседневный костюм или для другой цели? — спросила опытная продавщица.
Он застенчиво улыбнулся, объяснил:
— Видите ли, у меня вышли сразу две книжки в разных издательствах… Сначала ничего не печатали, а потом вот сразу… Даже на следующую договор заключили. Теперь будет презентация одной книги, а мне не в чем показаться на людях…
И столько было искренности и растерянности в его словах, что Дашины девчонки присоединились к наиболее опытной продавщице, и они всем скопом одели его, принарядили. В благодарность он пригласил всех на презентацию и обещал подарить свою книгу.
А сегодня он вновь зашел в бутик, кое-что купил и неожиданно, перебрасываясь с девочками разными историями и смешными анекдотами, предложил:
— А хотите, я вам прямо сейчас придумаю рекламный слоган?
Всем стало интересно, даже некоторые покупатели, которые слышали его слова, замерли в ожидании, а он, помолчав несколько минут, выпалил:
— Трусы от Трусарди, шинель от Шанель, кардиган дома Карден, бижутерия от Бьяджотти.
Ему похлопали…
Когда Даша зашла на кухню, ребята ужинали. Она увидела Васеньку и воскликнула:
— Какая прелесть! Привет, малыш. Ты из какой квартиры? — Даша подумала, что это соседский ребенок.
— Из бабы Зоиной, — очень серьезно ответил он.
— Клав, это из какой же?
— Да я номера не помню, — как-то странно подмигивая, ответила Клава, что сразу же насторожило Дашу.
— Клава, в чем дело?
— Пойдем в детскую, Даша, — тихо позвала Клава.
Они вышли из кухни, прошли в детскую. Клава закрыла за собой дверь.
— Что за секреты? Чей это ребенок?
— Да еще ничей, у него несколько дней назад мать умерла, и отца нет… Вот такие дела, Даша…
— Какой ужас… бедный мальчик. А с кем он живет?
— Пока его соседка взяла, а потом отдадут в детдом.
— Какая же это соседка, из какой квартиры? Я толком не поняла.
— Не из нашего дома он, просто я его привела… — Клава замолкла на полуслове.
— Откуда ты его привела, Клава? Почему недоговариваешь? А ну, выкладывай все, не крути со мной, — Даша поняла, что если от нее Клава решила скрывать что-то, значит, здесь таится неприятность.
— Это у одной моей знакомой в доме случилось, она на одной лестничной площадке живет с Васенькой… с его мамой… жила… Когда схоронили мать, его хотели сразу же в детдом забрать, вот она и упросила подождать пару недель.
— Но это же не выход, Клава. Надо что-нибудь придумать.
— Вот и я все думаю, как бы уберечь мальца от казенного дома.
— Давай-ка сейчас поужинаем, а после вместе поговорим, может, Гоша с Яковом Петровичем найдут выход. Надо ему позвонить, посоветоваться. Кстати, завтра он придет позировать для своего портрета, тогда и расскажем ему все. Он очень смекалистый и предприимчивый человек. Гоша знает, видел ребенка?
— Да.
— И что он думает по этому поводу?
— Сказал, что посоветуется с тобой, — соврала Клава, уверенная, что эта ложь лишь во спасение.