— Здесь его нет, дома его нет, — вслух поразмышлял Сырцов и спохватился: — Десятый час уже, а ты здесь сидишь. Зачем?
— Подожду Николая Григорьевича до одиннадцати на всякий случай.
— Ты что-то знаешь, Ритуля. Что?
— Да ничего я не знаю, ничего! — звонко, стараясь, чтобы искренней, воскликнула Маргарита.
— И сильно нервничаешь, — сказал Сырцов. — Не от того, что Прахова жалко. Вообще удивительно, как человек с фамилией Прахов прожил так долго.
— Вы жестокий человек, Георгий Петрович. — Маргарита вынула из сумочки воздушный носовой платочек и деликатно, почти беззвучно высморкалась. То ли легкий насморк, то ли слезы подступили в связи с безвременной кончиной президента крупного банка. Сырцов смотрел на нее с брезгливой жалостью. Маргарита поймала его взгляд и потребовала правдивого ответа:
— Некрасивая я сегодня, да?
— Ты красивая всегда, — не соврал Сырцов. — Но вот малосимпатичная сейчас мне — да. Можно от тебя позвонить?
— Звоните, — холодно разрешила Маргарита.
Сырцов раздраженно потыкал пальцем в клавиши (все-таки больше любил крутить диск) и после двух гудков услышал строгое протяжное контральто:
— Я слушаю вас внимательно, — нет, не могла существовать без игры Дюба.
— Здравствуйте, Люба. Это Георгий.
— Что мне делать, Георгий, что мне делать?! — отчаянно выкрикнула Люба. И столько невыплаканных слез было в ее голосе, что Сырцов всерьез перепугался.
— Главное, не волнуйтесь, Люба, — нервно сказал Сырцов. — И все будет в порядке.
— Да как же не волноваться?! — Люба чуть ли не рыдала. — Он покинул меня!
— Кто? — уже ожидая подвоха, поинтересовался он.
— Да поклонник же! В сшитых на заказ штанах! С недавно приобретенной квартирой. С неизбывной любовью ко мне!
— Больше не звонит, паразит? — весело осведомился Сырцов.
— Не-а.
— Такую девушку бросил!
— Я теряю веру в себя, Георгий! Я теряю веру в свои чары!
— Что будем делать?
— Немедленно свидание с вами, во время которого я постараюсь убедиться в своей былой неотразимости.
— У вас же экзамены. Да и поздно уже.
— Сегодня сдан последний. А время — детское. Ровно в десять я вас буду ждать у Антидюринга.
— А это что такое?
— Да Энгельс же! — удивилась Люба и повесила трубку.
— Такие пироги, — констатировал Сырцов. — Ну, мне пора на свидание.
— Как вы можете! Как вы можете так! — плаксиво возмутилась Маргарита.
— А ты что, прикажешь мне вместе со всеми девушками Москвы рыдать о безвременной кончине Василия Федоровича Прахова? — ощерился Сырцов, но, увидя растерянные глаза Маргариты, извинительно и сочувственно присовокупил: — Не сердись на меня, Ритуля. Это я по глупости и сгоряча.
Он необидно и осторожно погладил ее по голове и, поймав наконец слабую ее улыбку, поднялся с патентованного конторского стула.
— Она — хорошенькая? — на прощание поинтересовалась Маргарита.
— Ты — лучше, — соврал во благо Сырцов.
По-кавказски празднично ужинали, скорее уже завершали ужин, когда в передней необъятной казаряновской квартиры раздался отдаленный звонок. И жили в этой квартире по кавказским законам: дверь открывать пошла Зоя. Через некоторое время вернулась и сообщила всем:
— Там Светлана. Светлана Дмитриевна.
Казарян встал из-за стола и поочередно посмотрел на Лидию Сергеевну и Ксению. Они молчали. Тогда сказал он:
— Я поговорю с ней в кабинете.
— Как хотите, — откликнулась Ксения.
Тихой девочкой ждала в прихожей Светлана Дмитриевна. Правда, тихая девочка была одета от Тристана Онофри. Роман бегло поцеловал ее в щеку.
— Что случилось, Светланка?
— Я хочу поговорить с тобой очень серьезно, Ромка, — объявила Светлана и дрогнувшими непроизвольно коленями ударила сумочку, которую держала в опущенных руках. Сумочка слегка подскочила. Глядя на сумочку, Казарян не слишком сердечно предложил:
— Тогда пойдем ко мне. — И крикнул в никуда: — Зоенька, бутылочку коньяка в кабинет и что-нибудь заесть.
Сели за длинный профессорский журнальный стол в кресла и молчали, ожидая Зоиного появления. Пришла Зоя, поставила на стол бутылку, рюмки, тарелки с нарезанным лимоном и бастурмой. Посмотрела на Романа — не надо ли еще чего, — заслужила одобрительный кивок мужа и удалилась с подносом.
— Рома… — драматически начала Светлана, но Казарян решительно перебил:
— Выпьем сперва. — Разлил по рюмкам, выпил сам, проследил за тем, чтобы выпила Светлана, и только после этого разрешил: — Говори.
— Это ты мне рекомендовал Сырцова! — сдержанным криком обвинила она Казаряна.