Вот и губки у Александра Петровича подобрались, вот и ноздри дрогнули, вот и желваки заходили. Что и требовалось доказать: сейчас, сейчас сорвется! Но Воробьева простодушным возмущением, плавно перешедшим в привычную и понятную всем угрозу, выручил Коляша:
— Ты бы подумал, прежде чем такое говорить. Забыл, с кем имеешь дело, да? В пыль сотру и на ветру развею!
— Ты? Меня-то? — Сырцов сидел, показывая зубы: то ли смеялся, то ли по-волчьи щерился.
Коляша устрашающе медленно поднялся.
— А ну, встань! — приказал он.
— Ты передо мной воровскую истерику не накачивай. Лопнешь. Или я проткну. Попей пивка и очухайся, — презрительно посоветовал Сырцов и, подавая пример, вальяжно отхлебнул из стакана.
Коляша оказался в идиотском положении. Хватать Сырцова за грудки, поднимать — смешно и глупо, ударить ногой по рылу — не для этого заведения и не для него, достойного гражданина. В смущении чувств Коляша еще раз проорал — разъяренно и очень громко:
— Встать!
За время стычки Коляши с Сырцовым Александр Петрович пришел к себя от умышленно нанесенного оскорбления, остыл и быстренько все понял. Неглупый был.
— Перестань орать, Коляша, сядь и выпей пива, как тебе очень верно посоветовал Георгий. Георгий вообще всегда поступает верно: В связи с этим я хотел бы знать: зачем вы нас заводите, Георгий?
— Как — зачем? От бешенства глаза закатятся, ум за разум зайдет, и тут вы во гневе ляпнете такое, что мне полезно знать, а вам никак нельзя разглашать, — издевательски открыто поведал Сырцов.
— Ох, и непросты вы, Георгий, — оценил Сырцова Александр Петрович. — Ничего себе помощника Смирнов подобрал. И уже как следует натаскал.
— Натаскивают караульных псов. Меня Александр Иванович кое-чему научил и продолжает учить.
— Как со мной себя вести? — попытался отгадать, чему учил Смирнов Сырцова, совсем успокоившийся Воробьев.
— Много чести, — опять грубо сказал Сырцов и допил из стакана. — У Александра Ивановича дела поважнее.
Но Воробьева раскачать уже было нельзя. Улыбаясь, он полюбопытствовал:
— Значит, Смирнов меня и не вспомнил ни разу?
— Почему же. Разок вспомнил. Мимоходом. И добавил, что с таким человеком на одном поле срать не сядет.
— Хватит, Георгий, — не потребовал, попросил Воробьев. — Покуражились надо мной и Коляшей, и хватит. Будем о деле говорить?
— Будем, — охотно согласился Сырцов. — Но все же последний вопрос: очень боитесь Смирнова?
— Смирнов узнает о нашем с вами разговоре? — не захотел услышать глупого вопроса Воробьев.
— В зависимости от смысла и итогов. Разговора, насколько я понимаю, еще не было.
— Я готов платить, Георгий. И платить хорошо. Очень хорошо.
— Это за то, чтобы я не сообщал Смирнову о нашей беседе? — удивился Сырцов. — Значительно проще и дешевле было эту беседу вообще не затевать.
— Вы не совсем точно меня поняли. Я буду платить вам сразу за все: за конфиденциальность, за согласие работать на меня, за собственно работу и за гарантированное молчание после этой работы.
Как ему хотелось после покорно снесенных унижений отыграться и купить Сырцова с потрохами! Ведь никаких денег не пожалеет, чтобы опять смотреться победителем и Коньком-Горбунком. Озолотиться можно.
— Крепко, — оценил комплексное предложение Воробьева Сырцов и продолжил в перспективной перечислительной манере Александра Петровича: — Следовательно, я, ничего не сообщая ни клиенту, ни Смирнову, должен отыскать Ксению Логунову, передать ее вам и объединенными с вашими усилиями выбить из нее информацию, которой вы с Василием Федоровичем воспользуетесь для того, чтобы повалить конкурирующий, а потому и мерзопакостный «Домус-банк», за что вы меня и отблагодарите по-царски. Я все правильно понял?
— Поняли-то вы правильно, но специально представили все в таком отвратительном свете, что мы на этой картинке — вы, я, Коляша — выглядим циничными и подлыми мерзавцами, за копейку готовыми на все.
— Ну уж и за копейку! — не согласился с суммой Сырцов.
— Ты долго еще над нами издеваться будешь?! — не выдержал и возмутился Коляша.
— Пока вы предоставляете мне такую возможность, — резонно ответил Сырцов.
— Рано или поздно мы ее сами найдем… — начал Воробьев, но Сырцов прервал его:
— Поздно.
— Не понял?.
— Поздно найдете.
— То есть позднее вас, — догадался Воробьев. — Или вы ее уже нашли?