— Д-да, я была в командировке, мобильный разрядился… — невнятно бурчала я, оглашённая диким боем сердца.
— Сожалею, но ваши родственники несколько дней назад попали в больницу после страшной аварии за городом. Денис Юрьевич умер при поступлении, а Алина Романовна провела в реанимации два дня, но, к сожалению, мы не смогли её спасти.
Мысли стали хаотично носиться в голове. Я не знала, что сказать, не соображала, что делать, и если бы не здравомыслие звонившей, не уверена, что вообще среагировала, как нужно.
— Вам нужно приехать сюда. Забрать вещи, в морге получить… — она очень чётко говорила, что мне делать.
– Да, конечно… – напоследок буркнула я. — Я спасибо, скоро приеду.
Вот так меня оглушила очередная новость.
Не знаю, что я в этот момент больше испытала: ужас, боль или отчаяние, что сложилось всё не так, как думала, но так, как пожелала в гневе.
Нет, я не из тех, кто занимается самобичеванием и самокопанием. Быстро отмела мысль, что я в чём-то виновата, быстро умылась, оделась и погнала в больницу.
Глава 3
Глава 3
Виктория
Процедура длилась недолго и показалась бездушной и шаблонной, словно не живого человека вещи отдали, а просто ненужный хлам. Хотя, наверное, так и было — сестры же больше нет.
Мне передали пакет с вещами, которые были на Алине и Денисе в тот злополучный день аварии, вернее то, что можно было вернуть, и драгоценности, в том числе обручальные кольца обоих. Так как у Власенко тоже никого не было, и он считался моим родственникам, его телом и вещами тоже пришлось заниматься мне.
Пока оформляла бумаги, мне в двух словах рассказали, что случилось. Медсестра в свою очередь посочувствовала моей утрате, как-никак больше родственников у меня не осталось, и перед уходом я ещё раз уточнила последовательность моих дальнейших действий. Морг, справка, свидетельство о смерти, ритуальное агентство...
– Спасибо, — брякнула я напоследок, толком не прощаясь, потому что встречаться не хотела ни при каких обстоятельствах.
— Всего хорошего, — женщина была более сообразительной и знала верные слова.
— И вам, — кивнула я, отворачиваясь.
— Кстати, Виктория Романовна, вам ещё что-то надо решать с малышом.
– К-каким малышом? – опешила, но чтобы задать этот вопрос, даже пришлось вернуться, хотя я, на автомате кивнув, вышла в коридор.
– Как? — женщина озадачилась не меньше моего. — Вам разве не сообщили? – сморгнула недоумённо.
– Кто сообщил и что сообщил? — в очередной раз тупила, и как никогда остро это понимала.
– Ваша сестра… — замялась женщина, заметно побледнев. — Она была на седьмом месяце беременности. Врачи, как могли, поддерживали в ней жизнь, но когда поняли, что малышу грозит смерть, приняли решение и сделали экстренное кесарево.
Повисло молчание.
У меня в голове случился коллапс.
– Он… жив? — ухнуло сердечко куда-то в пустоту. — Пострадал? — добавила упавшим голосом, толком не зная, какого именно ответа ждала, и чего опасалась больше всего.
— Жив, — мило улыбнулась медсестра. — Мальчик, — кивнула в тон. — Почти не пострадал, но всё-таки вам подробности лучше уточнить в больнице, куда его перевели сразу же после операции.
— Д-да, хорошо, — не то качнула головой, не то кивнула, спеша прочь.
Это стало новым оглушающим ударом.
Я машинально шагала по улице в сторону парковки, где оставила машину, а в голове было столько мыслей, что ничего внятного не рождалось.
Пока крутилась с оформлением документов, получала свидетельства о смерти и договаривалась о похоронах, всё время была в коматозе.
Даже работой некогда было заниматься, хотя о трагедии в семье начальнику сообщила, не забыв подтвердить, что от своих обязательствах не отказываюсь, и только разрешу вопросы с похоронами, сразу же вернусь в строй.
Меня не волновали знакомые Дениса и Алины, такими мелочами не занималась, поэтому похороны прошли тихо и в одиночестве.
Не было ни слёз, ни причитаний, хотя в душе я осознала страшную вещь: отвернуться и вычеркнуть из своей жизни человека, не то же самое, что потерять его навсегда.
Смерть — значит больше никогда его не увидеть!
Больше не поругаться, не помириться.
Больше на него не обидеться, за него не порадоваться.
Шанса вернуть больше не будет!
Это конец!
Это точка!
И теперь я реально осталась одна!
В душе образовалась пустота.
Это воронка была невыносимой, и я по-настоящему испугалась, что меня может затянуть в омут отчаяния, поэтому поспешила вернуться на работу.
Там я была нужна! Была не одна! Я чувствовала себя живой!