Он сидел в комнате ожидания, пока отец разговаривал с офицерами полиции. Он не переставал плакать все время. Никогда в своей жизни, я не видел, как отец плакал, даже когда он узнал о своих проблемах со здоровьем.
Я подошел к Джейсу, и он встал. Мы ничего не говорили. Мое горло было сухим, стянутым изнутри. Он притянул меня в объятия.
— Я найду, кто это сделал, Дэнни. Я клянусь Господом, они поплатятся за это.
Я крепко держал его в своих руках и кивал.
— Я знаю, Джейс.
— Это моя ошибка. Но я обещаю тебе, я все исправлю.
Мои руки были обернуты вокруг головы моего младшего брата, и я прислонил свой лоб к его.
— Извини, Джейс... — пробормотал я, прежде чем он отстранился от меня, выглядя в замешательстве.
— Что? — спросил он, прежде чем обернулся и увидел полицейских, идущих к нему.
Один из офицеров взял его руки и надел наручники. Я слушал, как офицер зачитывал Джейсу его права. Все стало размытым, когда они обвинили его в распространении наркотиков — доказательства они получили от меня ранее. Джейс смотрел на меня в замешательстве, но затем до него начало доходить, что происходит, и он закричал.
— Ты сдал меня? Наша мама только что умерла, Дэнни! Мама мертва! — кричал он, его лицо стало красным. — Я твой брат! — его голос охрип, но крик все еще был высоким. — Ты предатель! Мама умерла, а ты отправил меня за решетку!
Его голос отдавался эхом по коридору.
Его голос отдавался эхом в моей душе.
Воспоминания были страшными, они могли разорвать тебя с помощью твоих собственных мыслей.
Я моргнул и отвернулся от места, где умерла мама. Солнце опаляло мою кожу. Перемещаясь к краю пристани, я снял кроссовки и носки. Мои ноги коснулись холодной воды, и я лег на деревянную скрипучую пристань.
Я планировал отремонтировать пристань в ближайшее время. На самом деле я планировал отремонтировать весь дом. Просто не знал, как этого хотели папа с мамой.
На самом деле я еще даже не позволил мозгу обдумать смерть отца — я был все еще шокирован смертью мамы. Не имеет значения, сколько раз ты имеешь с ней дело, смерть никогда не становится легче.
Не было никого, с кем я мог по-настоящему поговорить об этом. Мои друзья не поймут, даже если я попытаюсь объяснить. К тому же я не хотел, чтобы они чувствовали себя хреново, как и я изо дня в день.
Но было одно мгновение, когда я увидел того, кто мог понять. Я понял это исключительно по ее глазам. Они были невероятными, западающими в память. Зеленые, яркие глаза, в которых было столько печали. Разрушенная. Красивая.
Мои глаза закрылись, и я представил ее — девушку с поезда. Мои мышцы дрожали после пробежки, и я сделал глубокие вдохи, пытаясь вспомнить все о ней. Она знала, каково это быть мной — потерянным, одиноким. Я видел это каждый раз, когда она моргала, и ее густые длинные ресницы опускались.
Я должен был спросить ее имя. Должен был сесть на свой чемодан рядом с ней. Она улыбалась, когда я цитировал Шекспира, но, тем не менее, ее улыбка была грустной. Ей было больно от какого-то горя, и я видел, что это пожирает ее жизнь — та же самая печаль, что разрывала меня на части. И ничего и никто не мог остановить это.
Часть меня не хотела, чтобы это остановилось. Часть меня думала, что я заслужил страдать. Но как бы ни старался, я не мог поверить, что та девушка заслуживает быть такой печальной. Я втайне надеялся, что когда-нибудь, кто-нибудь, заставит ее улыбаться не морщась.
Я надеялся, что когда-нибудь она будет в порядке.
5 глава
Прикоснись ко мне, когда уйдешь.
Оставь меня, когда ты рядом.
Люби меня, разбитого на куски.
~ Скитания Ромео
Следующие несколько дней я делала все, что могла, чтобы держать себя в руках. Я не говорила много, мой разум был где-то далеко. Выяснилось, что семья Генри любила ужинать вместе каждый вечер, и я думала, что это было мило с их стороны, приглашать меня есть с ними.
Но я знала, что не подхожу их столу для четверых. Ребекка вытащила складной стул из своей кладовой для меня. На сиденье был кусок металла, который врезался в мое левое бедро, но я не жаловалась.
Ребекка готовила много еды. Достаточно, чтобы накормить армию. Когда мы сели, я начала ковыряться в своей еде, и Ребекка подняла руку.
— Милая, мы сначала молимся перед едой. — Она подарила мне добрую улыбку, но я могла увидеть немного разочарования, что я даже не подумала об этом. — Генри, ты можешь начать?
Я рассмеялась и фыркнула себе под нос.
— Да, верно. — Все глаза уставились на меня. Мои глаза уставились на Генри, в них плескалось замешательство. — Ты молишься?
— А ты нет? — встряла Ребекка.
Я почувствовала себя грешницей от ее простого вопроса.
Ответом было «нет».
Повисла неловкая тишина, и я пришла к жестокому пониманию. Я ничего не знала о Генри, а эта семья, казалось, знала все.
Я знаю, что это было глупо, но часть меня была довольно опечалена этим. Почему то, что вы хотели игнорировать, притягивало вас больше всего на свете?
Генри говорил молитву, пока все закрыли глаза и сжали руки вместе. Ну, почти все. Я просто сидела и смотрела на них в течение этого времени. Райан также не закрыл глаза.
— Аминь, — пробормотали они вместе и открыли глаза. Затем начали поглощать ужин перед ними.
Хейли не ела стейк на своей тарелке. Она никогда не ела мясо на ужин. Она как-то сказала мне, что убивать и есть беззащитных животных — это ужасный акт. Она говорила, что это против природы, что люди не должны есть мясо. Поэтому она перестала.
Я предположила, что она никогда не оценивала тот факт, что львы никогда не колеблются, чтобы сесть газель, если они голодны.
— Ох, Райан и Хейли... не забудьте. Вы двое изучаете Библию по утрам. — Ребекка могла не заметить, но я видела, как двое ее детей закатили глаза.
Завтра было воскресенье, что означало, что сегодня суббота. Я почти забыла о своем приглашении в бар «У Джо», чтобы услышать выступление мистера Прекрасные глаза. И под «почти», я имела в виду, что думала об этом с тех пор, как увидела его. Я была взволнованна узнать его имя, так как называла его только мистер Прекрасные глаза.
— Я думаю, что пойду наверх, чтобы собраться.
Генри поднял бровь.
— Собраться куда?
Я послала ему ты-серьезно-беспокоишься-о-моем-местонахождении взгляд, и он вздохнул. Затем я испустила он-серьезно-не-беспокоится-о-моем-местонахождении вздох.
— Я сделал тебе ключ. Он висит в прихожей, — сказал он, когда я встала перед столом.
Ну, это было заботливо.
Когда переоделась и была готова идти, я открыла сундучок и вытащила свой список предсмертных дел, уставившись на весь выбор. Я знала, что мне нужно письмо от Габи. Мне просто нужно найти легкий способ получить одно, не нарушая ее правил, просто разорвав конверт.
Часы на комоде показывали 9:30 вечера. Хейли вошла в комнату и улыбнулась мне.
— Приехала пару дней назад и уже пытаешься уйти? — она рассмеялась.
— Нет... не так. Просто...
— Слишком много изменений? — закончила она мою мысль, даже прежде чем я придумала ее.
Я кивнула и не смогла сдержать улыбки, когда она бросила мне ключи.
— Возьми мою машину. Форд Фокус. Я не буду спрашивать, куда ты собираешься, потому что я ужасная лгунья. А если мне придется выдать тебя, то я буду паршиво себя чувствовать.