— Когда б оно попалось мне в письме. Я б разорвал бумагу с ним в клочья, — сказал он, закончив мою цитату. И через секунду, я была очарована этим прекрасным незнакомцем. Его уголки губ приподнялись. — Иисус. Я бы солгал, если бы сказал, что это не сексуально слышать, как красивая девушка цитирует Шекспира.
— Я люблю Шекспира, — ответила я, несколько взволнованная этим фактом. — «Отелло» был первым, что я прочитала в пятом классе. — Дэниел выглядел немного ошеломленным моим заявлением.— Что? Что такое?
Он провел рукой по волосам и наклонился вперед.
— Ничего. Я просто хотел сказать... Не каждый день я сижу в баре и разговариваю о Шекспире. Мое собрание сочинений дома довольно впечатляющее, но это точно не приносило мне много свиданий.
— Да, то же самое. Большинство людей думают, что это странно — мое увлечение Шекспиром. Моя сестра была единственной, кто на самом деле понимал это, но больше никто. Она называла это моим золотком.
— Твоим золотком?
— У всех есть золотко. Это может быть все что угодно — песня, книга, человек. Что-то, что делает тебя таким счастливым, что твои внутренности кричат от счастья. Такое чувство, что ты на таблетках, но это лучше, потому что это естественный кайф. Шекспир — мое золотко.
— Мне нравится, как работает твой мозг.
Мои щеки покраснели от его комментария. Он флиртовал со мной? Потому что, если бы я когда-либо и хотела, чтобы со мной флиртовали, это определенно во время разговора о чтении. Не было ничего сексуальнее умного парчины, особенно когда он был в состоянии заставить мое сердце делать кульбиты.
— Ваша музыка заставила меня улыбнуться, — сказала я, отпивая воду. — Я не улыбалась уже давно.
Дэниел поставил локти на стол и сцепил пальцы вместе. Некоторое время он изучал мое лицо. Улыбка, которой он пользовался, наполняла тишину как идеальный разговор. Его глаза пронзили мою душу, прежде чем он оторвал свой взгляд и глотнул пива.
— Это правда стыдно.
— Почему?
— Потому что когда природа одаривает человека улыбкой, как эта, это должен быть единственный вид деятельности, в которой его губы принимают участие.
Мои щеки снова покраснели, и я провела рукой по волосам. Разговор о моих губах заставил меня задуматься о его губах и о вещах, о которых я не должна была думать. Время сменить тему.
— Так все ваши песни с различных пьес Шекспира, или я была чрезмерной поклонницей Шекспира, услышав его в словах?
Дэниел наклонил голову в сторону, и уголки его губ приподнялись. Я увидела взгляд изумления на его лице. Мне нравился этот взгляд. Ладно, на самом деле мне нравились все его взгляды.
— Ты на самом деле шаришь, да? Большинство людей не улавливают это, но да. Каждая песня основана на какой-либо работе Шекспира.
— Это так одновременно заумно и сексуально. Я не уверена, как относиться к этому.
— Что я могу сказать? Я сексуальный ботаник.
Я захихикала и отпила из стакана.
— Так, сначала, конечно, была из «Ромео и Джульетты». Затем... — я сделала паузу, пытаясь вспомнить точный порядок его песен. — «Гамлет», «Ричард III», «Буря», «Сон в летнюю ночь» и «Отелло»?
Рука Дэниела взлетела к его сердцу, а затем он ударил ею об стенку кабинки.
— Выходи за меня, — пошутил он. Я тоже задумалась об этом. Губы Дэниела приоткрылись, и клянусь, я вздохнула только от вида.
— Так расскажи мне, девушка без имени. Чем ты занимаешься по жизни?
— Чем занимаюсь или чем хочу заниматься? Это две разные вещи, я думаю. Сейчас я студентка, надеюсь, что когда-нибудь буду называться автором.
— Да ладно! Правда? — он на самом деле казался заинтересованным.
— Правда-правда, как двойная правда.
Он рассмеялся, и я вздохнула от звука его смеха. То, как широко его губы растягивались в улыбке, заставляло меня думать, что я на самом деле была очарована.
— Ну, сделай это. Стань автором.
Настал мой черед рассмеяться.
— Да. Потому что это так легко.
Он покачал головой туда-сюда. Мрачный взгляд появился на его лице, и он поднял свое пиво.
— Я не сказал, что это легко. Я просто сказал, сделай это. Кроме того, все самое лучшее в жизни нелегко. Это сложно, болезненно, жестко. Это делает прибытие в пункт назначения гораздо слаще.
— Да, просто... — мой голос затих, тем не менее, Дэниел оставался включенным в разговор, не теряя интерес. — У меня был соавтор.
— Был? — спросил он.
— Да, и я не могу представить, что закончу книгу без нее. — Когда мой рот закрылся, я стиснула зубы, пытаясь бороться со слезами.
Дэниел понял мои эмоции, и его рука скользнула по столу, и он взял мою руку. Его прикосновение послало электрические импульсы в мое тело, отправляя волны тепла через подушечки пальцев
— Сожалею о твоей потере.
Четыре слова. Четыре слова от незнакомца и простое прикосновение дало мне ощущение жизни, которое я не испытывала прежде. Такая неукротимая человечность в его обращении была так приветственна в тот вечер.
— Спасибо.
Он не держал мою руку слишком долго, но я скучала по его прикосновению, когда он отступил.
— Может, ключ ко всему — начать писать что-то другое.
— Может. Но я не могу с уверенностью сказать, что готова закрыть текущую книгу.
Он потер заднюю часть своей шеи рукой, рассмеявшись.
— Тогда я заткнусь. — Он был довольно сексуально очаровательный. — Мне жаль, что я подошел к тебе снаружи так... Когда я увидел, как ты входишь в бар в первый раз, ты выглядела как...
— Как? — спросила я с нетерпением.
Он нахмурился.
— Как будто все, что ты когда-то любила, горит в огне, и ты не можешь уйти, пока не увидишь, что все сгорело дотла. Все, что я хотел сделать, — обнять тебя.
Я моргала, смотря на него. Я понимала, что это неловко, но не знала, что делать. Прочистив горло, я кивнула один раз. Я была не в состоянии отвести от него взгляда.
Дэниел улыбнулся и повернулся, чтобы увидеть одного из участников группы, который шел к нашему столу. Нашему столу? Какая интересная мысль.
Член группы хлопнул Дэниела по плечу и улыбнулся мне. У него были лохматые светлые волосы, которые нависали над бровями и самые приятные карие глаза, которые я когда-либо видела. Символ мира висел у него на шее, и его темно-зеленая рубашка с длинными рукавами была расстегнута поверх его футболки.
— Я надеюсь, что этот неудачник не надоел тебе, — пошутил он.
— Едва ли, — я усмехнулась.
Он протянул мне руку. Я приняла его рукопожатие.
— Рэнди Донован. Акустическая гитара.
— Приятно познакомиться с тобой. Ты изумительно играл.
Дэниел тяжело вздохнул.
— Не раздувай сильно его эго.
Рэнди сделал шаг назад и положил руку себе на грудь.
— Эго? Мое? Ни в коем случае. Я очень скромный. — Он сложил руки вместе в молитве и поклонился мне. — Спасибо, красавица.
Я хихикнула на его шутовство и на Дэниела, который закатил глаза.
— Я ненавижу то, что должен украсть Дэниела у тебя, но у нас дальше выступление. — Рэнди улыбнулся и шлепнул Дэниела по шее. — Красавица, — он взял мою руку и поцеловал ее, — было приятно познакомиться с тобой.
— С тобой тоже, Рэнди.
Рэнди толкнул Дэниела локтем и прошептал:
— Она горячая,— прежде чем двинулся обратно на сцену.
Мои щеки покраснели.
Дэниел рассмеялся на своего друга.
— Не обращай внимания на Рэнди. Он немного... своеобразный.
— Мне нравятся своеобразные, — сказала я.
Он поднялся со своего места и ухмыльнулся.
— Ты интригующая. Мне нравится это в тебе.
— Ты знаешь, что мне нравится в тебе? — сказала я, поерзав на месте. Он заставил меня чувствовать, как будто нет ничего более идеального, чем сидеть в углу кабинки в баре «У Джо».
— Что это?