Ее улыбка стала шире.
— Ухаживаешь... ты делаешь все правильно.
— Это отстойно, — вздохнул я, потирая заднюю часть шеи.
— Я знаю...— мы подошли к огню, и она открыла коробку. — Ты готов?
Я не был готов. Но поднял гитару и начал играть, тихо напевая.
Может, ветра были нашими друзьями, перенося нас домой.
Может, завтра будет прекрасным, где каждая душа обретет покой.
— Фальшивая пачка сигарет Райана, — сказала она, поднимая ее. Эшлин бросила ее в пламя, и мы наблюдали, как дым уносит ее по воздуху.
Может, путешествие стоит конечной смерти.
Может, приятным воспоминаниям о нас никогда не будет положен конец...
Когда она подняла письма от Габи, я поморщился.
— Эшлин, ты уверена?
Слеза скатилась по ее щеке, и она кивнула, опуская их в огонь.
Тонкие линии между здесь и там.
Пламя огня раскаляет воздух.
Вдыхай, выдыхай.
Ангел, слушай внимательно сейчас.
Я закончил играть на гитаре Габи, и мы стояли, наблюдая, как успокаивающий, пронизывающий ветер разносит дым. Эшлин вытянула руку в коробку и вытащила два листка бумаги и две ручки.
— Что теперь? — спросил я, двигаясь к ней. Она протянула мне листок и ручку
— Где ты видишь себя через пять лет? — она опустила взгляд на листок бумаги. — Напиши это. И после того, как я уеду в колледж, после того, как ты начнешь восстанавливать это место... мы обменяемся нашими записками. Прямо там, где мы начали.
— Ты так чертовски драматична, — я рассмеялся и нахмурился. Но я написал и засунул листок в свой карман. Она сделала то же самое.
— Я лучше пойду. Но мы увидимся завтра в школе?
— Да. Увидимся завтра.
Она все еще стояла, уставившись на меня. Притяжение моей души привело меня к ней, и я обнял ее. Я смотрел в окрашенное розовым небо, и изо всех сил пытался не отпустить ее.
— Я понимаю, почему ты уезжаешь. Я понимаю, что ты хочешь обрести себя, ты заслуживаешь это. Нет никого в мире, кто заслуживает обрести себя больше, чем ты. Но если ты не против, я бы хотел сказать все, что кричит в моей голове за следующие сорок пять секунд. И когда я закончу, я хочу, чтобы ты отстранилась от меня и направилась к машине.
— Дэниел... — замялась она.
— Пожалуйста? Пожалуйста, Эшлин. — Ее взгляд опустился в землю, и когда она снова посмотрела на меня, то кивнула. Я сделал шаг ближе. Мои губы коснулись края ее левого уха, и я прошептал: — Я думал, что выдумал тебя. Я думал, что живу в мире тьмы и придумал твое существование. Что каким-то образом мой разум создал тебя, нафантазировав тебя в том поезде месяцы назад. Но затем я осознал, что не смог бы нафантазировать что-то такое прекрасное.
— Ты — причина, по которой люди верят в завтрашний день. Ты — голос, который отгоняет тени прочь. Ты — любовь, что заставляет меня дышать. Поэтому следующие несколько секунд я буду эгоистом. Я скажу то, что тебе не нужно слышать. — Я провел руками по ее спине вверх и вниз, когда притянул ее ближе, чувствуя, как дрожь проходит через все ее тело. Я поцеловал край ее уха. — Не уезжай, останься со мной навсегда. Пожалуйста, Эшлин. Позволь мне быть всем для тебя. Позволь мне быть твоим золотком. Не. Уезжай.
Я отстранился от нее и почувствовал вину за ее слезы. Она улыбнулась мне и кивнула. Ее шаги к машине были такими медленными, и она повернулась ко мне лицом.
— Ты будешь здесь? Когда я найду себя?
— Обещаю-обещаю.
Я вошел в здание школы и увидел, что Эшлин смеется у своего шкафчика с Джейком и Хейли. Пройдя мимо них, я увидел картинки арбузов, покрывающих его сверху вниз. Я рассмеялся вместе с ней, когда увидел как Джейк и Хейли дразнят ее картинками, которые они очевидно повесили.
Глаза Эшлин встретились с моими, и я почувствовал, как мое сердце бьется сильнее. Она улыбнулась и нахмурилась на пару секунд, прежде чем я отвел взгляд.
— Это был самый романтичный взгляд, который я когда-либо видела в своей жизни, — Хейли пробормотала Эшлин. Я продолжил идти.
— Не буду лгать, — пробормотал Джейк, — мне кажется, я сейчас возбудился, глядя на вас двоих.
Я рассмеялся на это, но не обернулся. Потому что знал, что если обернусь, я не смогу позволить этому случиться. Я бы прижал ее к себе и прошептал: «Пожалуйста, не уезжай».
— Дэн. — Генри подошел ко мне с мрачным взглядом на лице. — Можем встретиться в моем кабинете ненадолго?
Ему было больно, зная, что Эшлин возвращается в Чикаго. Это было видно по его глазам. Я знал это чувство.
Мы вошли в его кабинет, и он закрыл за мной дверь. Прежде чем я успел сесть за стол, кулак Генри врезался в мой глаз.
— Святое дерьмо, Генри! Какого черта это было?!
— Ты гребаный ублюдок! Ты использовал мою дочь! — он снова замахнулся, ударив меня в живот. Я заскулил от боли, когда удар выбил из меня весь воздух. Я согнулся пополам, пытаясь справиться с болью. — Она моя дочь!
Еще один удар в живот.
— Моя бывшая жена позвонила мне, чтобы убедиться, что все в порядке. Чтобы убедиться, что с Эшлин все хорошо. Но она так переживала. — Он снова замахнулся, но на этот раз я блокировал удар. — Она так беспокоилась, что Эшлин покидает своего парня. И я подумал про себя: «Какого парня? У Эшлин нет гребаного парня!».
— Генри, позволь мне объяснить...
Он не позволил.
— И затем Ким назвала его имя. И сказала название его группы. Догадываешься какое?
Дверь кабинета открылась, когда я был на полу, и я увидел лицо Эшлин. Ее челюсть отвисла, и она быстро вошла, закрывая за собой дверь. Она посмотрела на отца и встала передо мной, когда я поднялся.
— Генри, посмотри на меня, — сказала она, вытягивая руки в воздухе.
— Эшлин, он использовал тебя! — закричал Генри, подбрасывая руки в воздухе.
Я вытер немного крови, которая стекала с моего рта.
— Нет, не использовал.
— Он задурил тебе голову. Ты столько пережила за последнее время, — вздохнул Генри, проводя рукой по своим волосам.
— Пап, посмотри на меня, — прошептала она, беря его руку в свою. — Он спас меня. Если ты когда-нибудь любил меня, ты позволишь мне объяснить. Ты выслушаешь меня, и у Дэниела не будет никаких неприятностей.
Он стоял, замерев, раздумывая над словами дочери. Затем он повернулся ко мне.
— Я больше никогда не хочу снова видеть тебя возле нее.
— Генри... — начал я.
Эшлин перебила меня:
— Я уезжаю! Я уезжаю. Клянусь. Все кончено.
Эти слова были как ножом по сердцу для меня, и я провел рукой по своему лбу, соглашаясь с Эшлин.
— Все кончено.
42 глава
Ни у чего нет второго шанса,
Просто первый шанс никогда не заканчивается.
~ Скитания Ромео
Она уехала. Я не знал, что думать. Я не знал, что чувствовать.
Рэнди сидел со мной за кухонным столом и потягивал пиво. Он не знал, что сказать, чтобы я почувствовал себя лучше, и он не пытался сделать этого.
— Мне жаль, мужик. — Он опустил голову и покачал ею туда-сюда.
— Да. Мне тоже.
Задняя дверь дома открылась и вошел Джейс. Его глаза были опухшими от слез, и он засунул руки в карманы джинсов. Было очевидно, что он получил фингал от кого-то, и мои внутренности скрутились узлом, глядя на него. Его губа была расшиблена, и он выглядел таким же, каким я видел его в день смерти мамы.
— Я попросил Рэда отпустить меня. — Его тело тряслось от нервозности, и он рассмеялся, пожимая плечами. — Они не собирались никогда рассказывать мне, кто убил маму, ведь так?