— Вы извините его, Андрей. Это нервы. Работа изматывает. Но если бы у вас возникло желание работать вместе, поверьте, Белогривенко тянул бы свою лямку твердо. В его положении ничего не стоит ускорить издание такой нужной книги.
Ох, как быстро она умела постичь потребность момента и найти способ примениться к ней!.. Александра Трофимовича всегда удивляло это ее умение, но и ожесточало, потому что сама она ничего не хотела делать, всегда заставляла его.
— Пойдем, Андрей, — поднялся Александр Трофимович.
— Извините, я засиделся. Я благодарен вам…
Андрей взял в коридоре плащ и портфель.
— Ну, будь здоров, заходи, — попрощался Александр Трофимович и ушел к себе.
— Не торопились бы. Скоро вернется наша Аллочка из института. Познакомитесь, — распевала Неля Николаевна.
— Спасибо, мы знакомы. В Глубоких Криницах познакомились. Во время каникул. Я в отпуск туда езжу.
— Там, говорят, прекрасно… Я так и не собралась. Заботы все, заботы… А кто же ваши родители, Андрей? Я кое-кого из криничан знаю. По рассказам.
Андрей смутился, как-то испуганно дернулись вверх его брови.
— У меня сложная история с родителями…
— Интересно!
— Орловских знаете? Это мои вторые родители.
— А первые?
— Мать умерла. А отец убит в войну подпольщиками. Он был полицаем.
— А вы… вы… сын его? И учились?..
— Учился. Живу. И искупаю в душе перед людьми грехи своего отца. И всю жизнь буду искупать…
Неля Николаевна дрожащими руками открыла дверь.
— Пожалуйста, — сказала твердо и прижалась к стенке, пропуская гостя вперед.
— Будьте счастливы. — Андрей хотел сказать еще что-то. Но тут щелкнул за ним замок.
Дверь тихо вздрогнула и приоткрылась. За ней знакомо зашуршал шелк платья.
— Александр Трофимович, принимать сегодня еще будете? Или, может, в другой день?..
Как всегда, Лида умела почувствовать его настроение. Конечно, сегодня уже не остается времени на прием посетителей. Нет сил на разговоры о болезнях, путевках.
Встреча с Татьяной Андреевной разбудила в нем что-то забытое. А перед глазами прыгала босоногая девчонка с тоненькими хвостиками косичек, в которые вплетены красные косники.
И ему показалось, что он очистился от налипшей за многие годы грязи, серости и неудовлетворения собой. Поплыл по солнечным волнам, свободно и широко. Ощущение было такое, будто он снова встретился с собой после того, как утерял себя на дорогах жизни.
— Лидия Владимировна, перенесите прием на завтра.
Снова зашуршал шелк платья, и Лида исчезла за дверью.
— Красивая девушка, — Татьяна Андреевна проводила ее взглядом.
— А главное — точная и пунктуальная. Неоценимые качества для секретарши. Та-а-ак… — Он что-то не то говорит. Потер пальцем виски. — Значит, сын ваш хочет жениться? Это же который?
— Старший, Андрей. Вы его знаете.
— Это тот… Куприй? Сын полицая?
Татьяна Андреевна сжалась.
— Это сын криничанской труженицы Параски. И воспитанник моей семьи.
Александр Трофимович тяжело хватал воздух.
— Я в такие дела не вмешиваюсь. Это моя жена пусть решает. Пусть она…
— Понимаете, решать не нам. Это уже решили наши дети, я только хотела, чтобы вы объяснили жене: у Андрея чистая и щедрая душа, и я хочу уберечь ее от незаслуженной боли. Мне самой когда-то пришлось пережить минуты отчаяния. Я едва не утратила себя…
— Вы имеете в виду…
— Да, Кирилла Носенко. И вас. — Татьяна Андреевна провела рукой по лбу, как бы снимая усталость или неприятное воспоминание. — До свидания… Александр Трофимович. Свадьба через месяц. Но вы приезжайте теперь…
Дверь за ней неслышно затворилась. В кабинете на стенах раскачивались тени от ветвистых каштанов. И перед глазами у него раскачивался зеленый мир, сотканный из солнца, ивняка, просини озера и неба… Оттуда начинался он и его мир…
Сколько же это он не бывал в Глубоких Криницах? Ого-го-го, лет около восьми!.. Завтра же и поедет! Нет, завтра прием. В субботу! Поедет на целых два выходных. Пройдет босиком теми тропинками, наслушается шума пшениц и ивняков…
Пойдут они вместе с Андреем и Сергеем Орловским к озеру, закинут удочки… А вечером Татьяна наварит им душистой ухи. Они усядутся вокруг стола, среди двора, где когда-то на привязи под грушей вытанцовывала коза Цацка. Весело будет смеяться Аллочка… И, как всегда, смущенно улыбнется Андрей…
Запах дыма от костра уже щекотал ему ноздри. И, казалось, отдалял от него и этот кабинет, и мраморно-холодное лицо Нели с прищуренными глазами и плотно сжатыми губами…