Притянул к себе и набросился с поцелуями.
Глава 11.
Лена медленно выныривала из глубин сна. На этот раз пробуждение было приятным. Она не помнила точно, что ей снилось, но что-то хорошее. Кажется, ребенок в ее сне смеялся и купался в море, а может, в каком-то водоеме. Лена потянулась и с улыбкой открыла глаза. И тут же улыбка на ее лице сменилась откровенным испугом. Она проснулась абсолютно голой в чужой постели в чужой квартире. И, что самое ужасное, она отлично помнила, чья это квартира и чья постель.
Лена села в кровати, тихонько застонала и схватилась за голову. Первый ее секс за последние одиннадцать лет не с Игорем! И с кем же? Она переспала со своим директором! Как она умудрилась? Что на нее нашло? Ведь запрещала себе даже смотреть в его сторону! И не сказать, чтобы она была пьяная, выпила всего половину бутылки шампанского! Что ей теперь делать? Сразу писать заявление на увольнение или подождать, пока он сам ее не выгонит? Восемь лет! Восемь лет карьеры так бездарно спустить коту под хвост!
Самого Лиснянского в спальне не было, но Лена слышала, как в ванной шумит вода. Ей было страшно встречаться с ним лицом к лицу. Воспоминания атаковали ее со всех сторон. Ладно бы, просто разок дала, например, в гостинице, но все было намного хуже. Она чувствовала, как горят ее щеки от стыда. Неужели это она творила? Неужели была такая смелая? Что он про нее подумает? Что она оголодала до такой степени, что набросилась на своего начальника прямо в его машине? Господи, да она сдернула с себя колготки, порвав их, и оседлала его прямо на водительском сидении! Какой позор! Елена Николаевна, ты же взрослая женщина, не малолетка какая-то, как ты дошла до такой жизни?!
Вода перестала литься. Лена запаниковала, заметалась по постели. «Так, спокойно. Делаю вид, как будто ничего не случилось. Буду считать, мне половина того, о чем я сейчас вспомнила, вообще приснилась! Может, ему не понравилось, я соберусь, и он быстренько отвезет меня домой».
При мысли о доме Лена закрутила головой, разыскивая свой телефон. Ее платье висело на спинке стула, там же нашлась и сумочка. Рваных колготок не было. В списке пропущенных вызовов значился только один – от Юли, больше ее никто не разыскивал. Даже в чате газовиков-затейников было всего несколько коротких сообщений. Часы показывали половину девятого утра. Услышав шорох, Лена поспешно отложила телефон и испуганно юркнула в постель.
– Проснулась? – спросил ее Лиснянский почему-то хриплым голосом.
Он стоял в дверном проеме, и из одежды на нем было только полотенце на бедрах.
Лена потеряла дар речи. У Константина было тело бога. Она просто глаз не могла от него отвести. Во рту пересохло, кровь зашумела в голове. Ночью ей было не до разглядываний, а теперь, при свете дня, она ощупывала взглядом каждую мышцу на его великолепном теле. А собственное ее тело начало просыпаться и реагировало на мужчину предательским томлением.
Лиснянский, отлично видя ее реакцию, довольно улыбнулся и медленно, как хищник перед прыжком, направился к кровати. Лена громко сглотнула. Она, как загипнотизированная, следила за его движениями.
Он очень нежно привлек ее к себе и зарылся лицом в ее грудь.
– Полцарства за твои мысли, Елена Николаевна, – засмеялся он.
Нет, это был не ее директор, это был какой-то совсем незнакомый ей человек. Не тот малоэмоциональный сухарь, застегнутый на все пуговицы, к которому она привыкла на работе. А нежный и страстный мужчина, заставлявший ее ночью млеть и трепетать от его прикосновений.
Она не знала, как себя вести с этим незнакомцем. А еще отчаянно стеснялась своих воспоминаний.
Она закрыла глаза и, затаив дыхание, дождалась прикосновения его мягких губ.
– Лен, ты что, стесняешься меня? – тихонько смеялся он ей на ухо. – У тебя лицо такое испуганное. Ночью такая смелая была. О чем думаешь? Ну, поговори со мной. Лееен!
– Думаю, какое у Старого Лиса красивое тело, – без раздумий выдала она.
– Лееен, ну почему я старый? Старый-то почему? Мне даже обидно, – смеялся он, продолжая ее гладить и целовать. Это было невыносимо приятно. Лена только вздыхала и тянулась к нему всем телом. Затянувшаяся прелюдия возбуждала ее все больше и больше.
– Седой потому что.
– Да я с тридцати лет уже седеть начал.