– Мам, ты что, прослушала? Он мне сказал, что не хочет детей.
Валентина только руками развела.
– Ленусь, ну, что ты, как маленькая. Было бы очень странно, если бы он тебе сказал, что хочет детей. Да мужики вообще редко их хотят. Они не так, как мы, устроены. У нас природная потребность – выносить и вынянчить. А у них какое-то подобие отцовского инстинкта просыпается лишь тогда, когда они встречают женщину, в которую сильно влюбляются. Постепенно они приходят к мысли привязать ее к себе ребенком. Так что не факт, что Костя твой на самом деле чайлд-фри. Может, просто в его жизни не случилось особенной женщины. От которой бы он захотел детей.
Лена только фыркнула.
– Он не мой. Мам, да в его жизни куча женщин. Он меняет их как перчатки. К нам на работу своих любовниц устраивает.
– Значит, в нем много мужской энергии, что для сорока одного года очень даже неплохо! – возразила та с улыбкой. – Четыре раза, Лена! И, если меняет, точно в поиске. Вы бы с ним повстречались, присмотрелись друг к другу. Ты же у меня такая красивая, интересная, нравишься мужчинам. Вдруг у вас что-нибудь получилось бы? Глядишь, и твой бы стал.
– Теперь уже точно ничего не получится, – вздохнула Лена. В ее голосе явственно прозвучали виноватые нотки. – Я ему сказала, что его использовала, чтобы забыть мужа.
Валентина была шокирована второй раз. Только и могла, что сидеть, укоризненно смотреть на дочь и неодобрительно качать головой.
– Дочка! Зачем ты так с ним сурово? Что он сделал-то?
– Мне показалось, что он ко мне неровно дышит, – грустно посмотрела на нее Лена. – Сказал, что я ему давно нравлюсь. К себе домой привел. Потом сказал, что я у него поживу. Что Новый год будем праздновать вдвоем, а на следующий день он повезет меня с семьей старшего брата знакомить. Родители у него умерли, он поздний ребенок. Я просто испугалась, мам. Вдруг он с меня начнет взаимность требовать. А я не хочу больше никого любить, мам. Я до сих пор Игоря люблю. Мне ребенок нужен, а не Константин. А он еще и детей не хочет. В общем, я ему сказала, что ничего не получится. Что я просто хотела развлечься, забыть мужа, но не вышло. И что мне любопытно было, почему все на него вешаются. Попросила отвезти меня на вокзал. Лиснянский отвез. Вот и все. Мам, как ты думаешь… Если я захочу вернуться обратно к Игорю, он меня простит?
Валентина несколько раз глубоко вздохнула. Придвинула стул поближе к расклеившейся дочери, обняла ее, прижала к себе, погладила по голове.
– Эх, Леночка, Леночка. Какая же ты у меня бедовая. Скажи, вот зачем нужно было разводиться? Не думаю я, что Игорь тебя простит. Уж очень характерный он у тебя мужик. Принял все близко к сердцу, столько всего при расставании тебе наговорил. Забыла? Зачем тебе к нему возвращаться?
– Мам, он сказал, что любил меня по-настоящему, понимаешь? – Лена уже открыто плакала. Говорила сквозь слезы, давилась ими. – А если по-настоящему, он же простит меня, правда? Не может настоящая любовь так быстро закончится. А что наговорил гадостей, так это от обиды. Хотел меня уколоть побольнее, потому что я первая причинила ему боль. Так соскучилась по нему, мамочка. Спала с другим, а думала о нем.
– Ох, дочка, как же трудно с тобой. Семь пятниц у тебя на неделе. А ребеночек как же?
Теперь пришла очередь Елены вздыхать.
– Не знаю, мам. Правда, не знаю. Может, сделаю еще несколько попыток. Я же хотела в ночной клуб пойти, там кого-нибудь снять. С незнакомцем мне было бы проще. Так и надо было сделать, да Лиснянский меня перехватил. Теперь даже и не знаю. Не хочу я ни с кем быть, мама, только с Игорем. Раньше думала, что получится его разлюбить. А теперь вот вижу, что не получается.
– Ленусь, так и времени всего ничего прошло с вашего расставания. Надо набраться терпения. Сама ведь сделала свой выбор, не поздно ли метаться? Игорь ведь не звонит и не пишет тебе.
– Он сильно обижен, мама, – всхлипнула Лена. – Уверена, что он тоже скучает.
– А вот я не уверена. Все-таки на твоем месте я бы присмотрелась к твоему Косте. Зачем возвращаться в прошлое?
– Он не мой, мам. Может, я вообще все не так поняла. Может, у него просто спортивный азарт был, добиться меня. Я же всегда его на расстоянии держала.