Даже напуганы.
Очевидно, я не могла рассказать родителям, что произошло, иначе я бы никогда не смогла восстановить нашу семью.
Версия про подростка, бросившего камень в окно, выглядела куда правдоподобнее.
— Прежде чем ты начнёшь волноваться, я позвонил своему другу, Бретту Роджерсу, — сказал Ромео, поднимая руки, чтобы предотвратить возможный взрыв эмоций.
Бретт Роджерс был копом.
— Спокойно. Он друг. Будет выглядеть гораздо подозрительнее, если ты вообще не обратишься в полицию. Я сказал ему, что возвращался домой как раз в тот момент, когда сработала сигнализация. Так он сможет оформить заявление, и завтра не возникнет никаких вопросов. Он будет здесь через пять минут, а дверью займёшься утром.
— Умно. Конечно, я бы вызвала полицию, если бы дверь разбили подростки. Спасибо, — ответила я.
Бретт Роджерс прибыл и быстро составил полицейский отчёт. Меня удивило, когда Ромео сказал ему, что вышел из спортзала как раз в тот момент, когда пара подростков убежала, смеясь, по переулку.
Офицер не задал ни одного вопроса, сомневаясь в наших словах. Он лишь сказал, что оставаться здесь сегодня небезопасно. Я заверила его, что ночевать здесь не собираюсь, и, к счастью, он не стал интересоваться, куда именно я направляюсь.
Завтра я вернусь, чтобы разобраться с этим бардаком.
Мы попрощались с офицером, который обмотал дверь предупредительной лентой и пообещал, что патрульная машина будет стоять у входа, чтобы никто больше не влез сюда этой ночью.
— Готова? — спросил Ромео, положив руку мне на поясницу, пока мы выходили через чёрный ход.
Я заперла все три замка, что вызвало у него смех, учитывая, что передняя дверь была закрыта чёрным пакетом.
— Спасибо за это, — тихо сказала я. — И за то, что разрешил остаться у тебя.
— Что я должен был сделать? Оставить тебя спать в переулке? Я ведь не полный мудак.
— Это твоё алиби? — спросила я, с намёком на шутку в голосе.
Мы пересекли несколько шагов по переулку к его дому, который находился прямо за спортзалом. Он открыл дверь, и я осмотрела пространство. Оно было маленьким, но очень стильным. Потолки были высокие, с открытыми деревянными балками, образующими пик наверху. Полы из бетона тянулись по всей студии. В центре располагалась современная кухня, с одной стороны стоял диван, а с другой — кровать. Это напоминало мне лофт, в котором жила моя подруга в городе.
— Я могу спать на диване, — сказала я, прочищая горло. Мы находились в очень маленьком пространстве, и моё обострённое обоняние вдруг уловило запах кедра и шалфея. Как будто он разлил вокруг себя аромат мужественности и уверенности.
Он усмехнулся.
— Ты можешь взять кровать. У меня здесь есть раскладушка.
Он прошёл через комнату, открыл двойные двери, которые оказались шкафом, и выкатил складную односпальную кровать на колёсиках. Он поставил её возле дивана, подальше от своей кровати. Слава Богу за такие мелкие благословения, потому что спать рядом с этим мужчиной было бы настоящим испытанием.
Даже если я заявила, что предпочла бы обет безбрачия, я только пыталась сохранить достоинство, когда это сказала.
Я была уверена, что секс с Ромео Найтом был бы как те сцены, что я читала в романах. Я была заядлым читателем и жила через героинь книг, наслаждаясь их сексуальной жизнью. Лично для меня секс никогда не был чем-то запоминающимся. Но я могла бы поспорить на свою жизнь, что этот мужчина знал, как доставить удовольствие женщине.
Он разложил кровать, затем вернулся к шкафу и достал простыни, одеяло и подушку, словно делал это всё время. Я подошла ближе и взяла один конец простыни, помогая ему заправить кровать.
— Я займусь раскладушкой, потому что ты всё равно на ней не поместишься, — сказала я, стараясь скрыть улыбку. — У тебя часто бывают гости, которые спят на своих кроватях?
— Один из моих лучших друзей, Нэш, воспитывает маленького сына по имени Катлер. Он любит ночевать у меня раз в месяц, а иногда и чаще, если Нэшу нужен отдых.
— Я знаю Нэша. Он и Кингстон работали над моим ремонтом. Они оба были милыми, — ответила я.
Он приподнял бровь, встряхивая одеяло и заправляя его под матрас. Удивительно, насколько аккуратно он всё делал. Я бы не подумала, что он такой педантичный.
— Не думаю, что кто-то назвал бы их милыми.
— Ну, по крайней мере, они были милыми со мной.
— Значит, скорее всего, они пытались заигрывать с тобой, эти придурки, — бросил он, укладывая подушку в изголовье кровати.