— Даже если бы мне завязали глаза, надели мешок на голову, а весь мир остался без солнца и электричества, я всё равно поняла бы, что он чертовски горячий, — поддразнила она.
— Что угодно. Давай закончим с этим. Сегодня был ещё один хороший день для бизнеса. У нас столько клиентов, что мне нужно сегодня вечером заказать кучу всего, потому что запасы заканчиваются быстрее, чем я рассчитывала.
— Посмотри на себя, умница-разумница. Видно, что твой крутой диплом не зря, — пошутила Пейтон, обняв меня и быстро схватив печенье. Она помахала рукой на прощание и вышла.
Я закончила уборку и поднялась наверх. Моя квартира была небольшой, всего одна спальня, но я сама выбирала каждую деталь как для своего дома, так и для бизнеса, и мне нравилось абсолютно всё.
Мой дедушка и отец всегда говорили о недвижимости. О том, как важно работать упорно и строить что-то с нуля. Дед был политиком, а отец владел инвестиционной компанией, так что трудовая этика была вбита мне в голову с детства. Да, мне повезло больше, чем многим. У меня был солидный трастовый фонд, и значительную часть я вложила в покупку этого здания, которое стало моим домом и местом работы. Это было умное и безопасное вложение.
В здании также находилось еще одно помещение, соседнее с кофейней, но я пока не решила, что с ним делать. Недвижимость в Магнолия Фоллс была на пике популярности, особенно в центре города. Я планировала подождать, посмотреть, как пойдут дела, и либо расшириться, либо сдать помещение в аренду другому бизнесу.
Моя мать была в ужасе от того, что я живу над кофейней, ведь родители предлагали купить мне дом в качестве подарка на выпускной. Но я была полна решимости использовать деньги из своего траста, чтобы они начали работать на меня.
У меня были подруги из богатых семей, которые после выпуска провели месяцы, путешествуя по Европе. А я была здесь, работала над своим бизнес-планом и занималась ремонтом здания.
Я никогда не была той самой девушкой. Конечно, я любила красивые вещи и стильную одежду, но всегда привыкла работать. В колледже я подрабатывала, и мне нравилось зарабатывать свои деньги. Люди часто думали, что всё, что у меня есть, просто свалилось мне на голову. Когда меня приняли в один из самых престижных университетов Калифорнии, я выслушала кучу комментариев о том, что мой дедушка наверняка замолвил за меня словечко.
Я знала, что, если бы я ответила и сказала, что получила полную академическую стипендию на все четыре года, меня тут же назвали бы высокомерной. Поэтому я просто молчала. Но я пахала как проклятая в старшей школе, и это продолжилось в колледже.
Я хотела создать себе имя вне контекста своей семьи. Доказать, что я заслуживаю того, что имею.
В нашей семье тоже хватало трагедий, и я хотела, чтобы они мной гордились.
Когда я открыла дверь своей квартиры, я не могла не улыбнуться. Пол из деревянных досок с налетом старины придавал уют всему пространству. Маленькая белая кухня с красочным керамическим фартуком добавляла характер помещению. Я выбрала очаровательный светло-голубой ретро-холодильник, который идеально вписался в дизайн маленькой кухни.
В центре комнаты стоял остров из массивного дерева, на котором я чаще всего ела. В гостиной, расположенной прямо рядом с кухней, стоял белый диван, украшенный уютными декоративными подушками и розовым пледом, небрежно переброшенным через подлокотник. Я добавила белые римские шторы, чтобы помещение оставалось светлым и воздушным.
Моя спальня и ванная были выполнены в схожем стиле. Я назвала это «французский фермерский шик».
Даже если моя квартира всего 80 квадратных метров без двора, она была полностью моей. Я упала на диван и тяжело вздохнула. В глубине души я всегда оставалась деревенской девчонкой. Так было всегда. Однажды я планировала завести собственное ранчо с лошадьми, но пока мне приходилось ездить к родителям или бабушке с дедушкой, чтобы покататься на Чашечке.
На данный момент мой план был прост: работать, не поднимая головы, и двигаться вперед.
Доносившийся с улицы смех привлек мое внимание, и я поднялась на колени, чтобы выглянуть в окно. Ромео выходил из своего спортзала с маленьким мальчиком лет пяти или шести, держась за руки. Малыш был в кожаной куртке, а его волосы были аккуратно уложены назад. Он с восхищением смотрел на мужчину рядом с ним.
Улыбка Ромео была широкой, и на мгновение у меня перехватило дыхание.