Она не видела мою маму больше двадцати лет. С тех пор, как она ушла из дома и сбежала с двумя парнями, которых встретила на вечеринке. Моя мама не хотела иметь ничего общего с Бьюлой и дедушкой. Она жила в фургоне, на котором колесила по всем Штатам, и принимала наркотики. Она не знала, но дедушка умер за два года до того, как она позвонила попросить денег. В тот день, когда она узнала об этом, она веселилась и напивалась, крича, каким ужасным отцом он был, пока не отключилась.
– Все нормально, милая. Не беспокойся обо мне. Я хочу, чтобы ты позаботилась о себе. Мы переживем это вместе, как и многое другое, – сказала она. Мне показалось, что она хотела, чтобы ее голос не был таким расстроенным.
Она положила трубку. Я знала, что должна взять себя в руки и через два часа быть в аэропорту.
– Прюденс, мне так жаль, что тебе придется пройти через это. Давай я поеду с тобой? – предложил он. Я не могла позволить ему оказаться во всем этом. То, что он встречается со своей помощницей, сразу стало бы достоянием общественности, а в газетах появилась бы моя фотография. Пока никто не должен знать мое имя. Я не хочу, чтобы сейчас всплыло мое прошлое и помешало его карьере.
– Нет, все хорошо. Я должна сама с этим разобраться. Наше прошлое может вылезти наружу, и я не хочу, чтобы тебе это навредило, – сказала я. Я спрятала лицо у него на шее, вдыхая аромат его одеколона. Я не знала, как надолго уезжаю, и мне хотелось запомнить его успокаивающий запах.
– Давай я позвоню Виктории и все объясню. Мы можем не говорить все, просто скажем, что твоя мать больна, – сказал он, держа меня за руку и целуя в лоб.
– Да, пожалуйста. Ты не мог бы еще и Томасу позвонить? Он будет беспокоиться, а мне сейчас не до разговоров. Мне нужно в аэропорт. Ты сможешь отвезти меня?
Он кивнул.
– Скажи Бьюле, что в следующий раз ты можешь лететь куда угодно. У меня есть частный самолет, и я бы предпочел, чтобы ты воспользовалась им. Мне будет спокойнее, если ты позволишь Колту, моему пилоту, доставить тебя. Он работает на меня уже много лет, – сказал он.
Я положила голову ему на колени, слезы катились по моему лицу и капали ему на бедро. Несколько секунд мы сидели в тишине.
– Я понимаю, малыш. Конечно, тебе нужно ехать. Я бы хотел поехать с тобой, Прюденс, – сказал он, поглаживая меня по волосам.
– Не думаю, что сейчас это хорошая мысль. Я не хочу, чтобы ты ввязывался в это, – сказала я, притянув его к себе для поцелуя.
– Я могу прилететь в выходные.
– Нет, Алекс, мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. Просто поверь, так будет лучше. Если ты мне понадобишься, я позвоню.
Он выглядел расстроенным.
– Хорошо, я буду здесь и буду ждать, когда ты вернешься ко мне.
Он позвонил в свой офис и сказал Сьюзен, что задержится. Пока я одевалась и собирала вещи, то услышала, что он звонит Виктории. Она была больше обеспокоена, чем я ожидала, и сказала Алексу, что я могу отсутствовать столько времени, сколько нужно.
По дороге в аэропорт мы оба молчали. Я держала его руку всю дорогу, желая прикасаться и держаться за него, пока не улечу.
Когда мы подъехали на парковку аэропорта, он посмотрел на меня и сказал:
– Если тебе что-нибудь понадобится, все что угодно, я тут же буду там. Помни об этом. Ты не должна проходить через это в одиночку. Нет ничего важнее тебя.
– Я знаю, Алекс. Я должна быть сильной, пройти через это и оставить прошлое позади. Она умирает, и мне нужно помириться с ней. Я могу это сделать.
– Я уверен, что можешь, малыш. Помнишь, я уже говорил тебе о том, какая ты сильная. Я понял это, когда тебе было всего лишь шестнадцать, а сейчас ты превратилась в женщину и стала еще сильнее. Позвони, как прилетишь. Я хочу услышать твой голос и знать, что все в порядке. Я сразу пойму, если это не так, – сказал он. Мы поцеловались на прощание, но никто из нас не хотел расставаться.
Глава 12
Мы знали, что Дейдра находилась в благотворительной клинике в Кливленде. Бьюла взяла напрокат машину, и мы забронировали номер в отеле неподалеку от клиники.
Я не знала, чего ждать, когда войду в дверь больницы. Скорее всего, это будет ужасно. Я почувствовала приближение панической атаки и тут же начала вспоминать успокаивающие техники из терапии. Дышать.
Вместо того, чтобы встретиться с тем, что ждало меня впереди, мне хотелось сбежать. Бьюла поняла это и взяла меня за руку, пока мы шли к лифту.
– Ты в порядке? – спросила она.
– Да, – соврала я. Я была рада, что бабушка со мной, но я была бы рада больше, если бы Алекс тоже был здесь. Но лучше, если он не будет в это втянут.
Лифт остановился на седьмом этаже. На стенах и на входах в палаты были знаки, предупреждающие о биологической опасности. Тишину этого места нарушали только звуки мониторов и мягкое гудение кислородных машин. Сестринский пост находился на круглом островке посреди холла. Медсестры были заняты за компьютерами или с пациентами. Мы с Бьюлой подошли к столу.
– Могу я вам помочь? – спросила медсестра, не поднимая глаз от монитора.
– Да, мы к Дейдре Ромейн. Я ее мать, Бьюла, а это ее дочь Прюденс, – сказала бабушка.
Медсестра была крайне худа, ее светлые волосы ежиком были покрашены в фиолетовый цвет. Она посмотрела на нас, и по ее лицу было видно, что я была права, ничего хорошего не будет.
– Одну секунду. Думаю, ее врач где-то здесь.
Медсестра поднялась и подошла поговорить с женщиной в белом халате, которая заполняла график.
– Она подойдет к вам. Я думаю лучше, если вы поговорите с врачом, прежде чем идти к ней.
– Хорошо, – сказала Бьюла.
К нам подошла невысокая азиатка с уставшим серьезным выражением лица. Она была невыразительной, без макияжа, волосы были собраны в тугой хвост. Одета она была в белый халат и мокасины, которые выглядели такими же уставшими, как и она сама.
– Здравствуйте, я доктор Томас. Вы мать и дочь Дейдры Ромейн? – спросила она, протянув руку, чтобы поздороваться.
– Здравствуйте, доктор Томас. Я Бьюла, а это ее дочь Прюденс. Мы только что прилетели из Вирджинии. Медсестра Дейдры позвонила мне вчера. Я даже не знала, что Дейдра больна настолько, что находится при смерти. Я не разговаривала с дочерью больше двадцати лет.
– Да, Дейдру перевели из тюрьмы. Я лечу ее на протяжении пяти лет, с того момента как она узнала, что у нее ВИЧ.
Я посмотрела на Бьюлу, она закрыла глаза, пока врач говорила. Впервые она столкнулась лицом к лицу с фактом, что моя мама настолько больна.
–Дейдра отказалась бросить наркотики, отказалась от лечения. Я старалась поддерживать ее в стабильном состоянии. Она думала, что можно просто не обращать на это внимания и все пройдет само. На прошлой неделе ее перевели сюда из тюрьмы, потому что у нее был кашель и лихорадка, не поддающиеся лечению. У нее тяжелая пневмония. У нее также цирроз печени и увеличены легкие из-за курения. Я боюсь, что нынешнее ее состояние таково, что осталось ей не долго. Сейчас она в стабильном состоянии, иногда приходит в сознание. Ее внешность может вас шокировать, если вы долго с ней не виделись. Вы должны быть готовы к тому, как она сейчас выглядит. У вас есть вопросы ко мне?