- Нин?
- Да! Иду!
Не так и далеко идти. Маленький шажок. Еще один. Тише едешь, дальше будешь.
Опустившись или скорее упав рядом с Андреем на телогрейку, облокотилась спиной о стену и осторожно уложила его себе на руки. Обняла, прижалась губами к щеке. Андрей повернул голову, чтоб поцеловать меня. Когда наши рты соприкоснулись, с глухим стоном притянул меня ближе. Я охнула от боли. Это не он сильно сжал, это на мне живого места не осталось.
- Нин, как ты? – с трудом выдавил от страха за меня.
Я его понимала. Вот только по сравнению с Андреем, я была в полнейшем порядке.
- Как я? - голос звякнул, и я закрыла рот рукой. Через пару секунд шепотом добавила. - Это не меня подстрелили.
- Да в мясо ушло, ничего важного не задело. Я знаю, о чем говорю. Полевая хирургия, все дела.
- В нашей армии весьма неважно со всеми видами подготовки.
- А кто сказал, что я о нашей? Не-ет, Нин... После той истории, мне помогли свалить из страны. Ну и занесла меня судьба в одну организацию. «Мемфис» называется, но тебе это ни о чем не скажет. Они что-то вроде отряда наемников для особо сложных и секретных военных операций. Именно там я и научился всему.
Теперь понятно, откуда у Андрея взялась такая серьезная тактическая подготовка.
- И что, потом просто ушел оттуда?
- Все по контракту. Мой закончился, я не продлил. А организовано все так, что вздумай я кому что рассказать, их найти не смогут. Ни базы, ни руководства, ни...
Он осекся. Рывком сел, одновременно схватившись за автомат. Я замерла, боясь дышать, и вся превратившись в слух. Но единственное, что слышала, это загрохотавший в ушах пульс. Прижалась к спине Андрея. Вцепилась покрытыми нашей кровью пальцами в ткань футболки.
Звук чужих шагов сквозь стук сердца. Сколько человек - не разобрать. Да и какая разница? Если найдет хоть один, дурацкий старый погреб станет нашей могилой.
Глава 32
Андрей подвинулся назад, вжимая меня своим телом в стену. Инстинктивно закрывая собой, пряча.
А шаги становились все ближе. Теперь были слышны и голоса. Слов особо не разобрать, но зато один голос я узнала.
Рузаев.
Что-то грохнуло, будто выбили дверь. А через несколько секунд прозвучало:
- Чисто!
Уходите! Уходите отсюда, умоляю! Нет здесь никого, не-ет!
Закусив разбитую губу, я беззвучно плакала. Горячие слезы медленно текли по щекам, мочили футболку Андрея, к которой я прижималась лицом. Под голыми ягодицами оказалась влажная земля.
Груди справа слишком тепло и влажно.
Рана Андрея. Кровь.
Ею, казалось, весь воздух пропитан.
В голове тошнотворно роились мысли. Обрывки молитв, обрывки воспоминаний. Вопросы, а что если...
Если они войдут! Если через секунду кромешную темень погреба разрежет столб мягкого вечернего света, а на хлипких ступеньках лестницы появятся черные берцы. Или начищенные ботинки.
Заорать «не стреляйте»? Поможет, ага.
Его убьют. Убьют из-за меня. А я ничего, ничего не смогу сделать.
Когда хлипкая дверка скрипнула от тяжести чьего-то веса, из моей груди вырвался сдавленный всхлип.
Резкий рывок, и холодная ладонь зажала мне рот. От этого металлический привкус крови в нем усилился. Здоровой рукой с автоматом Андрей обхватил меня за плечи, прижался пылающим лбом к виску. Чуть покачивался, будто баюкая. Ни жива, ни мертва, я дрожала в его руках, вся превратившись в слух и зрение.
Услышали? Нет? Если услышали, то почему они еще не здесь? Или, может, ждут чего-то...
- Уходим! – прозвучало сверху.
Сердце ухнуло в пятки, а потом рвануло в горло и осталось там, мешая слушать звук удаляющихся шагов.
Все стихло. Рука Андрея соскользнула с моего рта. Шумно выдохнув, он обессиленно привалился к стенке. Привлек меня к себе, зарылся лицом в волосы.
- Можем идти? - одними губами.
- Они местность прочесывают. Еще часа два минимум.
Я стянула с себя все еще влажную рубашку, позаимствовав у Андрея нож, оторвала оба рукава и наощупь соорудила из них дополнительную перевязь для его ран. Оставшееся надела себе на бедра. Застегнула пуговицы до уровня рукавов, разрезала ножом плечевые швы и с помощью получившихся лент ткани закрепила импровизированную юбку на талии. Длина чуть ниже середины бедер, но лучше, чем ничего. А лифчик у меня кружевной и с баской, сойдет за топ. Толку от всего этого мало, даже если б не пятна крови и синяки…
Время тянулось мучительно медленно. Андрей слабел все больше. Каждую минуту я сходила с ума от страха, что он… И поделать ничего не могла. Ничем не могла помочь. Просто сидела, обхватив его окровавленными руками, гладила влажные от пота волосы, рвано хватая ртом сырой, пропитанный кровью, воздух. Молилась, как умела, за каждый тихий вздох, каждое движение его груди. Плакала? Не знаю.