— Вы, очевидно, меня не поняли, — нагло врал он. — Кажется, я действительно что-то говорил об оплате проезда. Это у нас практикуется, но за выступления мы любителям никогда не платим. Вместо живой, искрящейся струи получилось бы болото, мертвечина. Нет! Чарли Уэлш над вами просто подшутил. Ничего он за свои выступления не получает. Платить любителям! Да это же курам на смех! Но вот, пожалуйста, пятьдесят центов. Сюда входит и стоимость проезда вашей сестры. И разрешите мне от имени администрации горячо вас поблагодарить за ваше ценное участие в наших любительских вечерах.
В этот же день Эдна выполнила данное Максу Ирвину обещание, вручив ему отпечатанный на машинке фельетон. Пробегая глазам рукопись, журналист то и дело кивал головой и не скупился на похвалы:
— Хорошо!.. То, что нужно!.. В самую точку!.. Психологически верно!.. Очень тонкая мысль!.. Уловили именно то, что требуется! Великолепно!.. Здесь удар не совсем попадает в цель, но сойдет… Вот это сильно!.. Очень ярко!.. Образно! Образно!.. Хорошо!.. Превосходно!
И, пробежав до конца последнюю страницу, сердечно протянул Эдне руку:
— Поздравляю, искренне поздравляю, дорогая мисс Уаймен. Признаюсь, вы превзошли все мои ожидания, хотя я в вас сразу уверовал. Вы журналистка, прирожденная журналистка. У вас есть настоящая хватка, и вы, конечно, далеко пойдете. «Интеллидженсер», без сомнения, примет и эту вашу рукопись и все дальнейшие. Они вынуждены будут вас взять уж хотя бы потому, что иначе за вас ухватятся другие газеты.
— Но как же так? — вдруг добавил он, сразу нахмурившись. — Почему вы не пишете, что получили плату за выступления, а ведь в этом соль всего фельетона. Я вас предупреждал, помните.
— Э, нет, это никуда не годится, — проговорил он и мрачно покачал головой, когда Эдна объяснила ему, как было дело. — Так или иначе, а деньги надо непременно у них выцарапать. Постойте-ка. Дайте подумать…
— Ради бога, не утруждайте себя, мистер Ирвин, я и так доставила вам достаточно беспокойства, — сказала Эдна. — Разрешите мне только от вас позвонить — попытаюсь-ка я еще раз взять за жабры мистера Эрнеста Саймса.
Журналист уступил Эдне место за письменным столом, и она сняла трубку.
— Чарли Уэлш захворал, — сказала она, когда ее соединили. — Что? Нет! Я не Чарли Уэлш. Чарли Уэлш захворал, и его сестра просила узнать, можно ли ей приехать сегодня вечером получить за него деньги?
— Скажите сестре Чарли Уэлша, что Чарли Уэлш сам был здесь сегодня утром и получил свои деньги, — послышался хорошо знакомый наглый голос директора.
— Чудесно, — продолжала Эдна. — А теперь Нэн Билейн хочет знать, может ли она с сестрой приехать сегодня вечером и получить причитающиеся Нэн Билейн деньги.
— Что он ответил? Что он ответил? — взволнованно вскричал Макс Ирвин, когда Эдна повесила трубку.
— Что Нэн Билейн стала ему поперек горла и что пусть она приезжает со своей сестрицей за деньгами и больше никогда не показывается на Кругу.
— Да, вот что, — сказал Макс Ирвин, как и в прошлое посещение, прерывая слова ее благодарности. — Теперь, когда вы показали, на что способны, я почту, гм… почту за честь сам написать вам рекомендательное письмо в редакцию «Интеллидженсера».