*3*
К воспитанию приёмной дочки брата Клавдия отнесётся серьёзно и ответственно, как, впрочем, ко всему в жизни. Тем более, что о брате, она так и не дождётся никаких вестей. После войны его признают «пропавшим без вести». Она будет строга с Люськой, научит её всем женским премудростям, будет заказывать для неё платья из крепдешина у местной модистки и будет тщательно ухаживать за красивыми, чёрными, как смоль, Люсиными волосами. У них будет много фотографий, на одной из которых видно, что у двенадцатилетней девочки перекинута через плечо красивая, ниже пояса, коса. Люська окончит семилетку и курсы бракеров, после чего будет работать с Клавдией на лесобазе. Отпускать дочь куда –то далеко Клава не решалась, так как понимала, что Люська выросла красавицей и пользовалась вниманием у кавалеров. Она, конечно, отпускала её с подругами на танцы в городской дом культуры, но, очень переживала всякий раз, когда после них, слышала под окном Люськин смех и голоса ребят, с которыми та возвращалась. Больше всего она боялась за репутацию дочери и не хотела, чтобы Люся слыла « поскакушкой». В двадцать один дочь вышла замуж за красавца Павла, который работал на заводе железобетонных изделий и жил с матерью в частном большом доме. Клавдия успокоилась, что отдала дочь в «надёжные руки». Молодые жили, правда, «не шатко, не валко», часто ссорились, и Люська однажды призналась матери, что не люб ей Павел, что поторопилась она с замужеством. Но, когда родилась Лена, эти разговоры, к счастью, прекратились. Клавдия приходила в дом, где жили молодые, вела разговоры с матерью Павла Маней (она нравилась Клавдии, так как была работящей и несварливой женщиной), и всё вроде бы шло на лад. Молодые работали, растили дочь, обе их матери помогали им и поддерживали. Когда через два года родился мальчик Коля, Клавдия практически забрала к себе внучку Лену, так как понимала, что Маня помогает молодым с внуком. Ещё через три года появился в семье третий ребёнок - Лёшка. И до Клавы дойдут слухи, что, якобы, «…не Павла он у Люси, рыженький какой-то…». Клавдия поговорит со сватьей, но та вновь проявит сдержанность и деликатность и скажет с улыбкой, что не верит наговорам и сплетням и, что « …в роду у неё были такие рыженькие да губастенькие…». Но, видно, самого Павла разговоры эти будут «задевать за живое» и ссоры у них с женой после рождения Лёшки будут происходить всё чаще. Пока однажды он не решит распорядиться своей жизнью так, как посчитает правильным для себя.
Обе матери не прекратят помогать оставшейся одной с детьми Люсе. Но, когда та познакомится с «Володькой», Маня более благосклонно примет это, а вот Клавдия не примет нового Люськиного «хахаля», не будет пускать к ним Лену и сама же потом упрекнёт Люську в отсутствии внимания к дочке. А когда попытается упрекнуть в этом, уже будучи мужем дочери, и самого Володьку, услышит от него: «Да я не знал о Ленке ничего, она мне не сказала, что дочка есть, сказала, что только парни,… побоялась, что откажусь…» Общение Люси с матерью отныне и на долгие годы станет сухим и безрадостным. Лена ещё долго будет на попечении бабушки Клавы, пока в тринадцать лет девочка не начнёт «отбиваться от рук» и не начнёт курить. Жизнь «на два дома» разболтает Ленку, у неё появятся неизвестные Клавдии подруги и друзья из того нового района, куда перебрались Люся с мужем и детьми. Тогда Клавдия обяжет дочь забрать Лену и саму заняться её воспитанием.