Иногда домой приходили тёти и разговаривали в большой комнате за круглым столом с мамой. Потом тёти уходили, и вечерами, когда Ленка и Колька приходили с улицы домой, мать лупила их ремнём за какие –то «прогулы», а Ленку – ещё и за курение. Отец никогда не вмешивался в воспитание ею старших, но скандалы между родителями по этому поводу случались всё чаще. Ленка, которой исполнилось четырнадцать, не хотела учиться, прогуливала уроки в школе и подолгу гуляла на улице с подругами и друзьями, а иногда и вовсе не приходила домой ночами.
Бабушка Клава приезжала к ним в выходные дни и выговаривала всё маме : «…не смотришь за нею совсем, один Володенька у тебя на уме…». Мать стала закрывать их всех в квартире на ключ, когда уходила на работу. Но Ленка в один из дней выползла на улицу из окна в туалете (под ним находился козырёк подъезда) и пропала на несколько дней. В доме была милиция, учителя, бабушка, которая, как всегда, ругала мать.
Отцу надоедало такое «внимание» к их семье из-за падчерицы, и всё чаще с работы он возвращался с бутылкой вина. Выпив, родители ругались ещё сильнее, и, всякий раз, Любка ненавидела эту обстановку, и ей хотелось убежать куда-нибудь, где тихо, уютно, тепло и сытно. Любка слышала, что в речи родителей звучит много «плохих» слов, которые Лёшка называл «матюками». Он велел Любке никогда их не повторять, иначе «…получишь по губам у меня». Никогда в жизни она не ослушалась брата!
Часто к ним заходила тётя Нина из соседнего подъезда, та у которой была дочка Маша, и проверяла: всё ли Любка делает правильно с сёстрами. Тётя Нина сама сидела в декрете с пятым ребёнком и не ходила на работу. Старшие её все были в школе и саду, поэтому она вызвалась помогать новой соседке. Она была настолько строгой, что Любка боялась её приходов больше всего. Она судорожно проверяла: не мокрая ли Таня и поела ли Наташка, иначе от тёти Нины могло прилететь ремнём. Тёти Нинина Машка была младше Любки на год и они играли по вечерам на улице, но, если они вдвоём в чём –то провинятся, то попадало только Любке, причём как от своей мамы, так и от Машкиной. Отцы семейств тоже подружились и дядя Миша, напротив, казался Любке чудным и добрым. У него была своя радиостанция, которая пиликала и он, одевая наушники, что-то подолгу выслушивал. Один раз он дал Любке послушать, но там она услышала только нерусскую речь и испугалась. А ещё дядя Миша слушал Высоцкого и смешно сам напевал его песни.
Машка в семье была единственной девочкой среди четырёх братьев и Любка думала, что ей приходится ещё труднее, потому что видела не раз, как старшие братья кричат на Машку и обижают её, поддавая сестре постоянные тычки.
Больше всего Любка любила ходить к сараю, и там смотреть на кроликов, которые находились в пристроенной к сараю клети. Хозяева животных позволяли Любаше кормить «пушистиков» и Любка с радостью бежала к ним, когда мама давала ей обрезки от овощей во время готовки. Иногда, когда мальчишки играли «по войкам», она просила Лёшку принять её в игру, но когда ей попадало от парней то пульками, то палками, желание пропадало само собой. А реветь было нельзя, иначе больше не возьмут. Один из Лёшкиных друзей как -то повёз её на багажнике велосипеда, и она умудрилась засунуть ногу в спицы колеса. Шрам от той раны останется на ноге на всю жизнь. Но до сих пор в голове жёсткие хлёсткие слова брата: «Только попробуй, пожалуйся… Сама виновата!» При этом, рану Лёшка обработает зелёнкой и на время завяжет какой –то тряпкой. Любке было невыносимо больно, но она вытерпит, не пожалуется.
Приобретение родителями большого телевизора станет для Любки настоящим чудом. Она быстро выучит все кнопочки и научится сама управлять этим волшебным ящиком. Из телевизора она будет жадно поглощать любую информацию и не только ту, что показывали в детских программах. Напротив, Любка могла, как и отец, смотреть на экране любые «Новости» и политические программы. Обожала она «Клуб путешественников», «В мире животных», «Кинопанораму», из кино любила фильмы про войну. Ну, а, когда на экране появилась передача «Что? Где? Когда?», Любку было не оттянуть от этой телевикторины, каждую неделю она ждала вечера выходного дня. Она мало что знала, конечно, но ответы знатоков старалась запоминать. Отец и мать понимали, что Любка растёт смышлёной, но не слышала она от родителей ни одобрения, ни похвалы за свои успехи.