Остаюсь в ванной и потираю лоб. Слушаю их негромкие голоса по ту сторону, они отдаляются. Он уводит ее.
Она с другой женщиной драться готова, но не отдавать. Права свои заявлять, угрожать.
Она влюблена, кажется, по-настоящему.
В моего Илью.
Глава 8
полгода назад, декабрь
ИЛЬЯ
На улицу она вылетает как была, без куртки.
Началась метель, ветер воет, закручивает снежинки.
- Ира, - хватаю ее за руку. - Стой.
Она разворачивается и замахивается.
Стою и терплю пощечины, лицо и так разбито, она лупит ладонью, по запекшимся ссадинам, и кожа влажнеет. Это снова кровь, или снег, может, и слезы, она плачет.
Может, я тоже.
- Ты же врешь, да? - спрашивает она, переводя дыхание. - Это шутка. Папа дома.
У нее в кармане играет телефон. Мать звонит, а она трубку боится взять, ей страшно, что я правду сказал.
И лучше бы я психопатом оказался, вздумавшим так шутить. Но была авария, и машина горела. В руке от плеча до запястья ноющая боль, мокро.
- Я его пытался из машины вытащить, - в носу щекотно, и на губах привкус железа. Вытираю лицо. - Она загорелась. И дверь заела. И моя куртка загорелась. Меня оттащил кто-то, я не знаю. Ира...
- Закрой рот! - выкрикивает она. В голосе слезы звенят, ледяной ветер треплет ее волосы, швыряется в нее снегом. - Я домой, - она скользит, едва не падает, от моей протянутой руки отшатывается.
Несется на выезд со двора.
- Любимая, - нагоняю ее на освещенном проспекте. Полночь, буран, машин почти нет. - Ты заболеешь, - стягиваю куртку, не помню чья она, как оказалась на мне.
Набрасываю ей на плечи и смотрю на обгоревший, в черных лохмотьях, рукав свитера.
Была авария, и был пожар.
- Забоелею? - она размахивает руками и голосует, куртка валится ей под ноги. Черные волосы растрепаны, она подскакивает на месте, ее всю трясет. - Я еду к маме. Нет, в больницу. Он поправится.
- Он не поправится, Ира.
Она не слышит меня, блестящие дорожки слез на ее щеках льдом становятся, она моргает ресницами в снежинках и щурится на дорогу.
На нас несется белая иномарка.
За руку оттаскиваю Иру с дороги.
Машина сбрасывает скорость, сворачивает, тормозит неподалеку от нас.
- Да хватит, Илья! - она вырывается, пытаюсь прижать к груди, она не дается. - Не трогай меня!
Хлопает дверь, и на улицу выходит Андрей.
Смотрю на друга. Он в одном костюме, без галстука, равняется с нами и потирает руки на ветру.
- Сказал, да? - он смотрит на Иру, и я вспоминаю.
Там, на светофоре, мы вместе были, я ему звонил, кажется, и он приехал, и это его куртка, под ногами у Иры валяется.
- Вы как? - друг ежится, отмахивается от летящего в лицо снега. - Помощь какая-то нужна? С похоронами там...
Ира к месту примерзла, замороженно пялится на него и молчит. В кармане у нее разрывается телефон.
- Нам надо куда-то, - оглядываюсь по сторонам, в больницу или к матери ее ехать, сам не знаю, и мысли путаются, цепляюсь за то, что помню. - Ты пил?
Ведь был корпоратив перед новым годом, на который я не поехал, я посрался с Андрюхой и рванул к Ире в институт, а потом мы вместе за вещами.
А потом.
Была авария, и машина горела.
- Ну пил там, да, - Андрея передергивает, - черт. Холодно, сука. Поехали, куда вам надо?
- Мне надо к отцу, - отмирает Ира и делает шаг к машине Андрея.
- Ира, нет твоего отца, - хватаю ее и встряхиваю за плечи, заставляю смотреть на меня, - это несчастный случай.
- Андрей, отвези меня, - твердит она. - Папа ждет.
У нее шок, у нее отрицание, я знаю, но помочь ей ничем не могу, меня самого накрывает.
- Ира! - как куклу трясу ее, - твой отец в морге!
- Ты его убил? - она вырывается, царапается, отталкивает меня. - Ты специально? Ты ему смерти желал, и...
- Он бы всё равно сдох! - выплевываю ей в лицо. - И я рад! Рад!
Она взвизгивает, так пронзительно, что у меня уши закладывает, рвется из моих рук, ее заносит на дорогу.
Кратко и громко грякает полицейская сирена. Ира налетает на капот бело-синей машины, видит полицейского за рулем и молотит ладонями по капоту, призывая их выйти.
Они и сами, поправляя фуражки, выбираются на улицу. Хмурятся на нас, без одежды, в метель, устроивших скандал на дороге.
А меня уже несет.
- Давай, заяви, что я твоего отца убил, давай, - впервые смотрю на нее и ненавижу, он умер, но я остался, зачем она так со мной, я хотел помочь ему, обо всем забыл, я тащил его из машины, ведь она его любит.
- Вы гашеные что ли? Бухие? Обдолбались? - перечисляет варианты мент и пинает ботинком брошенную куртку. - Чья?