- С Олесей встречаюсь, - муж поднимает крышку. Пробегает глазами по экрану, чешет бровь и сквозь зубы выплевывает. - Придурка кусок.
- Кто? - пью молоко.
- По работе, - кратко отговаривается он, что-то быстро печатает.
- Что будете делать с Олесей?
Никита не отвечает.
А я пытаюсь погасить раздражение, его одноклассница, с которой они каждые выходные устраивают гулянки, развлекаются, не хуже соседских мажоров, она бесит меня, я уже ее видеть не могу, но судя по всему и не увижу, ведь Никита меня с собой не зовет.
- Твоя Олеся замуж через неделю выходит, - с грохотом ставлю стакан на стол. - Почему она с женихом время не проводит, надоел?
- Не говори ерунды.
- В чем дело тогда? Сколько можно пропадать с ней на пару, прикрываясь тяжелой рабочей неделей, а потом...
Муж вскидывает глаза. Неуловимо быстро хватает меня за руку, толкает стакан, и тот опрокидывается, по столу разливается белая лужица молока.
- Больно, Никит, - под его взглядом мой голос садится, пару секунд назад казалось, что ему просто плевать на меня, но сейчас он смотрит так, словно с землей меня сравнять хочет.
- А ты думала щекотно будет? - он хватку не ослабляет, пальцами впивается в мое запястье. - Не надо так со мной разговаривать, Ира.
Подавленно молчу.
Он прав. Я не имею никакого права предъявлять ему за его подругу, ведь у меня у самой есть секреты, но муж в последние дни просто неуправляем, я боюсь его.
Наши руки лежат в молоке. Пачкается рукав его выглаженного пиджака, он этого не замечает, впросительно смотрит на меня, словно ждет чего-то.
- Отпусти, Никит, - прошу, в голос вкладываю мнимое спокойствие.
- Скажи, - он будто не слышит. - Я похож на идиота?
- Нет.
- А на кого похож?
- Что случилось? - спрашиваю в лоб, а по спине пот сползает, кажется, он обо всем уже знает, и что жених Олеси никакой ему не друг, и о том, что нас с тем мужчиной связывало.
- Пока ничего, - Никита смотрит мне в глаза, неотрывно, словно сканером малейшие эмоции на моем лице выводит на большой экран. - Поедем с Зимиными за город. На шашлыки.
От этой фамилии невольно сглатываю, Олеся лишь через неделю станет Зиминой, и с ее женихом я видеться не могу, нельзя, это же как с ядерным зарядом играть, одно неверное слово, движение, мысль даже - и ударная волна все сметет.
- Я, наверное, не смогу, - дергаю рукой, и мне удается вырваться. Смотрю на побелевшую от его хватки кожу и растираю. - Я сегодня...
- Это был не вопрос, милая, - тону мужа возвращается отстраненность. С брезгливым выражением на лице он отряхивает мокрый от молока пиджак. - Я сейчас на работу. После обеда заеду за тобой, будь готова.
Глава 2
Год назад, июль
ИЛЬЯ
С порывом ветра столбик пепла срывается на асфальт.
Жарко, как в пустыне, и ветер такой же, сухой, жарит кожу, будто на сковороде.
Затягиваюсь дымом и выглядываю из-за угла. Как пацан, что с сигаретой от родителей прячется, но я, наоборот, родителей караюлю.
Не своих.
Кидаю бычок под ноги. Мимо идёт женщина, нагруженная пакетами, подозрительно смотрит на меня.
Странно выглядит - мужчина в дорогом черном костюме посреди пекла, стоит за углом, смолит одну сигарету за другой - возле моих туфлей полно окурков.
Сразу ясно - я кого-то выслеживаю. И как только жертва появится на горизонте - достану из-за пазухи автомат, и пиф-паф.
Усмехаюсь собственным мыслям и улыбаюсь женщине:
- Здравствуйте.
Она лишь шаг ускоряет, проходит мимо.
Наверное, это и не улыбка у меня - оскал, я месяц брожу, как потерянный, месяц Ира не берет трубку, не перезванивает, не отвечает на мои сообщения.
И я на стену лезу от тоски.
Достаю сигарету, мну ее в пальцах. Уже собираюсь закурить, но вижу, что у подъезда паркуется старенькая черная иномарка.
И оттуда выходит она - брюнетка в черном сарафане и черных очках.
Моя девочка.
Сдерживаю порыв подойти к ней, обнять, к себе прижать, мне сейчас не она нужна.
С заднего сиденья выбирается ее отец - похудевший, обритый, с каким-то серым лицом - химиотерапия никого не делала красивее.
Он присаживается на лавочку. Что-то говорит Ире, и та, помявшись, кивает, поднимается на крыльцо и скрывается в подъезде.
Выбрасываю так и не заженную сигарету, решительно иду на него.
Он разворачивает барбариску, шуршит фанатиком, не поднимая головы говорит:
- Так маньяки за углом стоят, жертв высматривают, Илья.
Останавливаюсь напротив, молчу, жду, когда он посмотрит на меня. Но он увлечен фантиком, кораблик из него складывает, и я нервно сминаю в кармане пачку сигарет.