Он слегка кивнул и хотел уйти, но Лаура, забыв о гордости, поймала его за рукав накрахмаленной рубашки.
– Алессио… пожалуйста, не уходите. Вы ведь…хотели меня. Это так?
– Да, – резко ответил он. – Но ситуация изменилась, и теперь я хочу, чтобы вы вернулись в Англию и жили своей жизнью, а я буду жить своей. Забудьте меня, как я забуду вас. – Он высвободил рукав из ее пальцев. – Идите спать. Завтра вам предстоит долгое путешествие.
– Да, – ответила она. – Завтра я уеду. Клянусь вам, что никогда не попрошу вас о встрече. Но… о, Алессио, пожалуйста, подарите мне сегодняшнюю ночь.
– Я не могу этого сделать. – Горло у него пересохло, а сердце сжалось в ком. – Когда-нибудь, Лаура, вы будете мне благодарны. Когда без стыда посмотрите в глаза человека, которого полюбите.
Он ушел, а она осталась, онемевшая и оцепеневшая.
– Человек, которого я полюблю… – прошептала она. – О господи, Алессио! Если бы ты только знал…
Лаура закрыла лицо руками и замерла в углу дивана. Свечи гасли одна за другой, а она продолжала сидеть, забыв о времени.
Уже стало светать, когда Лаура вернулась в свою комнату, разделась и легла. Она натянула покрывало на голову, словно хотела спрятаться от наступающего дня… и от мужчины, перед которым она унижалась. И унижалась зря. Нет, не зря. Она сделала это из-за любви. Догадался ли он? А вдруг он все понял и отверг ее не потому, что она неопытна, а потому, что ему не нужна ее любовь? Значит, ей остается одно – вести себя с достоинством последние часы пребывания на вилле.
– Синьорина! – раздался голос.
Лаура нехотя открыла глаза и увидела склонившуюся над ней Эмилию. Она медленно села.
– Что-то случилось?
– Нет-нет. Но пора поесть, синьорина. Пойдемте.
– Я не хочу завтракать.
– Завтракать? – удивилась служанка. – Но уже время для ленча, синьорина.
– Ленч? – Выходит, она проспала несколько часов, а ей казалось, что она только что закрыла глаза. Она взглянула на часы. – О господи, уже так поздно?
– Да-да, – закивала Эмилия. – Синьор приказал вас не беспокоить, но вам надо поесть.
– Но мне надо сначала одеться…
– Не нужно, синьорина. – Эмилия подмигну ей с видом заговорщицы. – Синьор на дороге, там, где оползень, разговаривает с рабочими, сказал, что вернется поздно, поэтому вы можете поесть в халате.
Если Лаура рассчитывала на легкий ленч, то ошибалась. Ей подали крепкий куриный бульон, потом спагетти, жареную рыбу, тушеное мясо со специями и фасолью и после всего этого сыр и черносмородиновый пудинг. Я наелась на целую неделю вперед, подумала Лаура. Остается дождаться Алессио, и тогда она уедет. И вдруг вспомнила про Паоло… и про его ужасную мать. О них она совсем забыла. Да и они наверняка о ней не думали. Как бы там ни было, она должна оставить им записку с объяснением своего внезапного отъезда. Паоло, скорее всего, будет недоволен, но она, как ей кажется, сделала достаточно, чтобы убедить его мать в том, что брака с Беатрис Мандзоне не будет. Выходит, ее злополучный визит имел смысл.
Солнце садилось, когда Лаура наконец услыхала, что подъезжает джип. Она сидела, поджав ноги, на диване, но при звуке шагов Алессио выпрямилась и уставилась на дверь.
Он вошел в комнату и остановился, пристально глядя на нее. От его взгляда у нее пересохло во рту, и она почувствовала, что дрожит. Чужим голосом она спросила:
– Дорога… свободна? Мы можем ехать?
– Да, – тихо ответил он.
Она облизала губы.
– Тогда… я возьму вещи.
Он что-то беззвучно проговорил, затем быстро подошел к ней, взял за плечи и одним движением поднял на ноги. Наклонив голову, он поцеловал Лауру в губы обжигающим, жадным поцелуем.
– Простите меня, – слова вырывались с хрипом. – Лаура, простите меня, но я не смогу прожить без вас и часа.
Первая мысль у нее была – уходи, иначе сойдешь сума.
Да, она сошла с ума, подумала Лаура и, всхлипнув, обвила руками его шею.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На вилле царила тишина, и раздавался только звук его шагов, когда он нес Лауру по полутемному коридору в свою комнату. Закрыв ногой дверь, он пересек комнату, опустил Лауру на кровать и долго стоял, глядя на нее, потом взял обеими руками ворот халата и распахнул полы.
– Не бойся, любимая, – тихо произнес он. – Теперь я буду очень осторожен. Обещаю.
Отбросив халат на пол, Алессио не спеша разделся сам и лег рядом с ней. Он взял в ладони лицо Лауры и начал нежно целовать. Почувствовав, что она доверчиво прильнула к нему, он понял, что сомнения ее покинули. Кончиками пальцев он гладил ей лицо и шею легкими, едва ощутимыми прикосновениями. Дыхание у нее участилось, и его пальцы переместились ей на грудь. Стоило ему снять кружевные чашечки лифчика, как розовые соски набухли. Когда же он осторожно облизал напрягшиеся шишечки, она еле слышно охнула от удовольствия, голова у нее заметалась по подушке, а щеки покраснели. Дрожащими пальцами она пыталась коснуться его члена, но Алессио не дал ей этого сделать и поднес ее ладонь к своим губам.
– Еще рано, любовь моя, – прошептал он. – Эти первые мгновения должны быть только для тебя.
Алессио провел рукой по ее телу, и полупрозрачное белье исчезло словно паутинка. Его губы следовали за рукой, и от ощущения теплого обнаженного тела Алессио возбуждение Лауры росло, она дышала часто и прерывисто. Продолжая посасывать ей грудь, он просунул руку между ее бедер. Она охнула, вспомнив тот первый раз, но оказалось, что ничего болезненного в его осторожных прикосновениях к самым интимным уголкам нет. Она пребывала в состоянии расслабленности и истомы. Когда он проник длинными, умелыми пальцами во влажное лоно, ее охватило сладостное упоение. У Лауры перед плотно сомкнутыми веками запрыгали яркие огоньки, она начала извиваться, тело требовало выхода из этой спирали острого наслаждения и блаженства. Она услыхала собственные хриплые вскрики. Спазмы утонченного удовольствия достигли пика, а затем стали утихать. Лаура впервые осознала свою сексуальность, и это произошло благодаря Алессио. На глазах у нее заблестели слезы. Алессио смахнул губами соленые капельки и зашептал по-итальянски ласковые слова. Наконец у нее появились силы выговорить:
– Почему ты меня не предупредил?
– О чем, милая?
– О том, что я все это почувствую.
Он засмеялся.
– Разве это не прозвучало бы самонадеянно, любовь моя?
– Ну… может быть. Но я не думаю, что у тебя было много неудач.
– Давай договоримся не думать о прошлом, радость моя, хорошо? Нас больше должно волновать будущее.
С этими словами он просунул под нее руки и приподнял. Лаура почувствовала, что он вот-вот погрузится в ее теперь такое податливое лоно. Она едва не закричала от неудержимого желания. Она тоже сможет подарить Алессио наслаждение! Забыв о застенчивости, она потянулась к нему, погладила твердый, напрягшийся член и вложила его в свое лоно. На этот раз боли не было, ей казалось, что внутри у нее все заполняется чем-то жарким и гладким. Они соединились в едином порыве, ее хрупкое тело повторяло ритм его тела, его пыл и страстность захватили ее, закружили с небывалой скоростью, увлекая к вершине восторга. Только бы долететь туда…
Лаура лежала в ванне в объятиях Алессио, опустив сонную голову ему на плечо и чувствуя, как его губы ласково касаются ее влажных волос. Теплая ароматная вода успокаивала кожу и тело. Теперь все будет по-другому. Для нее во всяком случае. Но вдруг ей стало грустно. Кто она для него? Еще одна неопытная девушка, которую страстный и чертовски искушенный мужчина хочет научить искусству любви?
– Ты куда удалилась? – послышался голос Алессио.
– О чем ты? – Лаура взглянула на него.
– Только что ты была здесь со мной и вполне счастлива. А что случилось сейчас?