Доминик. Потому что я думал, что эта неприятность касается тебя или его, по не меня.
Мишлин(хочет его поцеловать.) Ник, но это же не моя вина…
Доминик(отталкивая ее). К черту телячьи нежности. Мне не до этого. Послушай, как только твой муж вернется, я ему прямо скажу: «Мсье, этот билет — мой». Объясню ему, что к чему, возьму деньги и заплачу ему за такси. Это лучший выход.
Мишлин. Доминик, ты не можешь этого сделать. Признаться, что я ему изменяла? Моя честь тебе не дорога?
Доминик. О! Твоя честь!.. Твоя честь!.. Не спорю, она дорога, но все же на шесть миллионов не тянет.
Мишлин. Благодарю! Учти, что это еще не все. Ты знаешь, что он меня любит и, значит, должен ревновать. Значит, может тебя убить!
Доминик. А! Ну это слишком! Сначала меня обобрать, а затем укокошить! У тебя, бедняжка, муж разбойник с большой дороги!
Мишлин. Да нет, он не разбойник, он добрейший человек — мухи не обидит.
Доминик(с иронией). Всегда восхищался людьми, которые мух не обижают, но своих ближних сначала раздевают до нитки, а затем хладнокровно лишают жизни.
Мишлин. Ах! Ничего ты не понимаешь.
Доминик опять принимается ходить из угла в угол.
(Следуя за ним.) Ник, побереги свои нервы.
Доминик. А! Оставь меня в покое! Дай собраться с мыслями. (Еще некоторое время ходит, потом внезапно останавливается.) Послушай, мне кажется, что я нашел выход. Как только твой муж привезет деньги…
Мишлин. Да… Если…
Доминик. Что еще «если»?
Мишлин. Если не положит деньги сразу в банк.
Доминик. Этого еще недоставало! Положить мои деньги в банк на свое имя! А! Мне кажется, я сейчас рехнусь! Конец света! Который час? Банки закрываются в четыре… Ну же, скорее, который час? (Смотрит на свои наручные часы.) Черт! Стоят! (Смотрит на настенные часы.)
Мишлин. Я их не завела.
Доминик. Скажешь ты мне наконец, который час?
Мишлин. Подожди, в спальне будильник. (Бежит и возвращается с будильником.) Тоже стоит, на полдвенадцатого.
Доминик. Что за бедлам! Скорее — телефон. ОДЕ восемьдесят четыре — два нуля. (Бросается к аппарату, набирает помер и слушает.)
Мишлин. Сколько?
Доминик. Да помолчи! (В трубку.) Что вы сказали?
Мишлин. Что ты спрашиваешь, это же пленка!
Доминик(в отчаянии). Замолчи наконец, я ничего не слышу!
Мишлин берет отводной наушник, и они слушают вместе.
Голос: «Четыре часа двадцать четыре минуты десять секунд…»
Уф! (Вешает трубку.) Закрыты банки! Они уже были закрыты, когда он выходил из дома… Уф! Ну и напугала же ты меня! (Заводит и ставит свои наручные часы.) Итак, я продолжаю: твой муж привозит деньги. Куда он их спрячет?
Мишлин(указывая на секретер). В секретер, конечно, он всегда туда кладет жалованье. Но к чему эго тебе?
Доминик. Слушай меня внимательно, на этот раз мне пришла в голову реальная мысль. Итак, твой муж прячет деньги в секретер… Где от него ключ?
Мишлин. Всегда в вазе на пианино. Но объясни же мне, Ник…
Доминик. О! Все проще простого. Я хочу украсть свои же собственные миллионы.
Мишлин. Украсть?
Доминик. А что мне остается? Вот мой план: сегодня ночью, когда вы будете спать, я войду сюда так же, как вхожу обычно — через черный ход, открыв дверь своим ключом, на цыпочках, возьму из секретера свои деньги и смоюсь так же, как вошел. Но, перед тем как уйти, открою окно, чтобы подумали, что через него влез грабитель… Вы живете на втором этаже, это возможно. Я, может быть, кое-что с собой и унесу, и — дело в шляпе!
Мишлин. О-о! Ник, мне страшно!
Доминик. Да, чуть было не забыл… У тебя тоже своя роль — ты сейчас выйдешь на улицу и всем, кого знаешь, расскажешь, что выиграли крупную сумму… консьержке, например, лавочникам, болтай налево и направо. Нужно, чтобы как можно больше народу знало, что твой муж принесет миллионы в чемодане… Словом, устрой так, чтобы кража показалась естественной. Поняла?
Мишлин. Да, Ник.
Доминик. Теперь обсудим в деталях, потому что провалиться нам нельзя. В котором часу твой муж крепче всего спит?