— Правда, — ответила Туманова и долгим, внимательным взглядом посмотрела на Думитраша.
Они так и смотрели друг на друга, пока их внимание не отвлек конский топот, стук колес и бряцанье амуниции.
— Что там? — слабым голосом спросил Думитраш.
Денис немедленно выглянул из фуры, увидел, что к ним приближаются идущие сплошным потоком колонны артиллерийских парков и бодро доложил:
— Так что, вашбродь, парчки вдогон пошли…
— Что ж такое? — Думитраш недоуменно посмотрел на Туманову. — Нас — вдребезги, а парчки — вперед? Не понимаю…
— Сейчас, минуточку…
Туманова отогнула край полотняного верха и окликнула как раз поравнявшегося с повозкой артиллерийского офицера:
— Господин прапорщик!…
— Слушаю вас, сударыня… — офицер с готовностью придержал коня.
— Позвольте спросить, куда это вы?
— В прорыв, сударыня. Час назад германский фронт рухнул. Говорят, казаки чуть не на сто верст углубились.
— Не может быть! — всплеснула руками Туманова.
— Может! — радостно улыбнулся прапорщик и, салютнув девушке, дал шенкеля.
— Вы слышали… — затеребила Думитраша Туманова. — Прорыв!
— Слышал… — совсем слабо отозвался поручик.
— Что с вами? — забеспокоилась Туманова. — О чем вы думаете?
Думитраш долго смотрел на край неба, видимый за откинутым тентом, и наконец едва слышно ответил:
— О тех, кто сегодня в последний раз видел солнце…
Туманова всполошилась, заторопила Дениса, и через малое время фура уже споро катила по дороге к госпиталю, оставив далеко позади свернувших на сборный пункт солдат Думитрашевого батальона…