— Правильно я решил с тобой переговорить. Темнить не буду. Задач у тебя будет много, в том числе и мне помочь. Много групп в немецкий тыл мы послать просто не можем, нет у нас столько людей. Придется тебе поработать за себя и за того парня. По разным каналам мы запустили информацию о разных целях твоей группы. Вот, тебе и придется проверить, где именно фашисты твою группу поджидать будут. Спорить не буду — дело опасное, только тебе, по-моему, не привыкать. А будешь знать — уже легче. Давай договоримся, связь ты будешь поддерживать через своего радиста, как обычно. Информацию же для меня и начальника разведотдела будешь передавать только через Марину. Она будет приходить непосредственно к нам, минуя других. Не возражаешь? Про отказ не спрашиваю, отказываться уже поздно. Другую группу мы просто подготовить не успеем.
— Мы постараемся не угодить в ловушки. Обещать этого со всей уверенностью не могу. Только мне тоже пожить еще хочется. После войны такая жизнь наверное начнется! Увидеть хотелось бы!
— Еще, если уж никакой возможности вырваться не будет, первым делом уничтожить шифры. Марина проинструктирована, живой она попасть к немцам не должна. Не сможет сама — поможешь! Все понятно?
— Так точно, товарищ полковник. А почему Вы уверены, что с Мариной у меня получится?
— Изучил я тебя немного. Потому и уверен, что сможешь — от пыток и издевательств избавишь. Душевного равновесия тебе это не добавит. Только думаю, если возникнет такая ситуация, ты уйти от фрицев тоже не сможешь. Знаю я, что у каждого из вас для себя граната всегда остается. Не подведи, Кротов! Это моя личная просьба. Многое от тебя зависит! Сможешь — за мной не заржавеет. Это я тебе обещать могу.
— А еще одну группу разве послать нельзя? Именно для проверки?
— Никак! Информация должна быть для немцев сто́ящая. Иначе может и не сработать. Поэтому группа и должна быть одна, и с важной задачей, иначе подвох почуют.
Вот и поговорили. Неуютно как-то чувствовать себя в роли живца. Опять голову ломать, как и задание выполнить, и живым остаться. В идеале, кроме того, еще и группу сохранить. Да и Марину терять не хотелось бы, понравилась она мне. Вот, сколько не читал о попадании в чужое тело, там герой всегда мог с истинным владельцем мысленно переговариваться. А у меня даже близко ничего похожего нет. Я бы поговорил. Может быть, здешний Кротов и подсказал бы мне что.
— А теперь — главное, перед самым выходом получишь пакет, в котором будут координаты точек, куда группа должна выйти обязательно. Ознакомишься с содержимым, ничего не записывать, только запоминать. Сам пакет уничтожишь в присутствии фельдъегеря. О содержимом конверта знаем мы с начальником разведотдела, будешь знать ты и твой заместитель. Кстати, кого ты планируешь заместителем назначить?
— Думаю, что лучше кандидатуры, чем сержант Белый, нет. Он и будет. Боец опытный, да и уверен я в нем.
— Вот, Белый и будет знать об этой части задания. Точно так же, прочтет, запомнит, ничего не записывать. Я с ним инструктаж отдельно проведу. Там расписаны точки выхода, условные сигналы для подтверждения достижения контрольной точки и отхода с нее. Все согласовано со мной и начальником разведки. План мероприятий по разоблачению вражеского агента утвержден командующим армией. Перед выходом на точку и после завершения проверки обязательный выход на связь через Симонову. У Симоновой будет свой пакет. В ту часть даже не лезь, не нужна она тебе. С этим все понятно?
— Так точно, товарищ полковник! Будем развивать память!
Часть 2. Это уже и моя война…
Глава 1. Переход
Персональные позывные распределил сам. Всем почему-то хотелось, чтобы они были созвучны имени или фамилии. Сначала пытался убеждать, что это не лучший выход, но когда слова не помогли, пришлось употребить власть:
— Я хоть что-то плохое посоветовал, или учил не тому? — молчат, только сопят в две дырки, опустив глаза. — Позывной должен четко идентифицировать только одного бойца. Причем так, чтобы в любой ситуации даже случайно не перепутать. В то же время, при переговорах, когда могут слышать посторонние, никто не должен сопоставить с позывным конкретного человека. Уяснили?
— Так точно, — ответили вразнобой.
В результате, Белый стал Хохлом, сапер Ковальчук — Драконом. Хорошо знающему немецкий Смирнову достался позывной Ганс. Вот как называть Тачаева, пришлось поломать голову. Не дай бог обидеть этого горячего парня! Но псевдоним нашелся относительно быстро — Горец. Марина без лишних рассуждений стала Феей. Список позывных передал ротному, чтобы тому, пока не привыкнет, не пришлось в задумчивости скрести пятерней затылок.