Потом, конечно, Геннадий Николаевич подрабатывал и покупал себе новый автомобиль, но и тот рано или поздно уходил в руки непутевого сыночка.
И все Дрюню любили и обожали – такой уж он был обаятельный. Хотя сколько всем крови попортил, собака, и мне в том числе!
– Давайте лучше выпьем! – повторил свое любимое предложение Дрюня.
Все были согласны, даже Лариска, которой очень хотелось расслабиться после скандала с Игорем. Но вот беда – несмотря на халявную выпивку, с закуской вышла заминка. По той причине, что мои дети Артур и Лиза находились сейчас в гостях у бабушки Евгении Михайловны, я не считала нужным забивать холодильник продуктами. Зачем? Много ли мне самой надо? Я могу и на пирожках покупных протянуть. Но сейчас, как на грех, в доме не было даже пирожков.
– Я из дома не пойду! – заявил Дрюня.
– Боишься? – злорадно спросила я.
– Ни фига я не боюсь! – расправил плечи Дрюня. – Просто что же это такое получается? С меня и выпивка, и закуска? Несправедливо как-то.
– Какая же ты меркантильная личность, Мурашов! – с досадой сказала я.
– Я бы сходила, но мне ведь через двор нужно идти, – оправдываясь, проговорила Лариска, жившая в доме напротив.
– К тому же дядя уверен, что я в институт пошла, а он всегда ругается, когда я пропускаю занятия.
– Ну все понятно, – горестно вздохнула я. – Выпили, называется!
Нет, вы не подумайте, я не алкоголичка какая-нибудь. Просто настроение было подходящим, да и компания подобралась. Почему бы и не выпить?
И тут я вспомнила! Я вспомнила, что Полина – вот радость-то моя, сестреночка! – как-то привезла мне собственноручно приготовленное на зиму лечо, и это было совсем недавно. Я помню, что Полина, кажется, поставила его в кладовку, и я к нему еще не притрагивалась.
Быстро открыв кладовку, я обнаружила там среди пустых пыльных банок две, наполненных лечо, и с торжествующим криком втащила их в кухню.
– Вот! – важно заявила я, демонстрируя, что и от меня есть польза. Более чем достаточная. Не стоит забывать, что вся церемония проходит в моей квартире.
Поэтому я с важным видом уселась на табуретку, говоря своим видом, что собственную миссию считаю исчерпанной.
Лариска растерянно огляделась, ломая голову, что же она сама-то может представить к праздничному – условно – столу, потом хлопнула себя по лбу и полезла в свою сумочку.
Оттуда Лариска извлекла поллитровую пластиковую бутылочку фанты.
– Вот! – радостно провозгласила она. – Всегда с собой беру на лекции. Конец лета в этом году просто убивает своей жарой.
Тут мы все вынуждены были согласиться, а Дрюня сказал, что он потому, оказывается, и пьет, что по другому этой адской жары выносить не может.
Наконец мы все расселись за столом, Дрюня открыл водку, я лечо, Лариска отвинтила крышку от фанты.
– Ну, за веру! – провозгласил вдруг Дрюня.
– Чего? – вытаращились мы на него.
– А как же? – поднял вверх палец Дрюня. – Вот что помогло бабе Клаве от лавки оторваться? Вера, конечно!
– Ох, балабол ты! – смеясь, покачала я головой.
– Давайте лучше выпьем за веру в то, что все будет хорошо, – вдруг тихо сказала Лариска, и на глазах ее я заметила слезы.
– Лора, – я тихонько сжала ее локоть. – Это ты из-за своего Игоря, да? Не стоит, точно тебе говорю. Я вот раньше тоже плакала, плакала, а что толку? Все равно Кирилл ушел, счастья нет, живу, как сиротинушка…
Я уже подперла голову, собираясь удариться в причитания на тему «ох, да за что ж мне долюшка такая!», но тут встрял Дрюня. Он уже выпил свою рюмку, ему явно было мало, и он очень не хотел, чтобы продолжению банкета помешал глупый бабий вой.
– Стоп, девки! – категорически заявил он. – Чего вы, в самом деле, взялись? Мужиков, что ли, нормальных вам мало? Просто вы не там ищете!
– Да где они, нормальные-то? – вздохнула Лариска.
– А вы оглянитесь получше! – гордо выпрямился Дрюня. – Может, он рядом ходит!
– На себя, что ли, намекаешь? – усмехнулась я. – Молчал бы уж лучше! От тебя Елена пятнадцатый год стонет!
– Леля, Леля, – проникновенно поглаживая мою руку, начал Дрюня вербальную атаку. – Ну при чем тут Елена? Не каждая женщина сможет рассмотреть истинного мужчину. Вот ты, например. Ты же в меня влюблена с детства, и все это знают!
– Что? – я аж подпрыгнула на стуле, чуть не расплескав водку. – Ты что несешь? Что люди подумают?
При этом я скосила взгляд на Лариску, но та только улыбалась.
– А что? Весь двор знает, что мы с тобой тайно любим друг друга, только ты чего-то все ломаешься! Как девочка, честное слово!
– Да отстань от меня, никогда я тебя не любила! И вообще, что человек подумает!
– А вот умный человек, Лелечка, может просто подумать, что ты фригидная женщина!
Такого оскорбления я уже не могла стерпеть и, поднявшись, статной походкой вышла из-за стола.
Выйдя на балкон, я задумалась. Ну почему я всегда покупаюсь на все эти Дрюнины штучки-дрючки? Ведь ясно же, что все это просто провокация с его стороны!
Неожиданно сзади я почувствовала чье-то дыхание.
– Оль, – Лариска обняла меня за плечи. – Ну что ты на этого дурака обижаешься? Ты думаешь, я всерьез восприму то, что он говорит? Да мне глубоко плевать! У меня ведь свои проблемы… Ох, если б ты знала, какие у меня проблемы.
– С Игорем? – спросила я, сразу же чувствуя, как во мне просыпается профессиональный психолог.
Лариска горестно кивнула.