А дальше его безжизненное тело кинули с пирамиды и оно покатилось по ступенькам вниз. Нет, он не летел словно раненая птица, нет. Его тело падало словно мешок с костями, хрустело и казалось больше ничего не существовало.
Селестина была уничтожена. Морально уничтожена. Это и заметил вождь,
- Селестина, вам плохо? – девушка только помотала головой. «Черт! Заметили, нужно оправдываться!»
- Может наказать слугам, чтобы чего-нибудь принесли вам? Води? Фруктов?
- Нет, нет. Не надо, спасибо! – Сел натянула улыбку.
- Вы выглядите плохо. С вами точно все в порядке?
- Да, просто не выспалась из-за кошмаров. – Монтесума удивлено посмотрел на Селесту. «Черт, может он не знает, что такое кошмары?»
- Возможно вам следует отведать наш храм Солнца, где хранится камень, который лечит от подобного. Он уже давно у моего народа, оберегает нас и приносит только счастье. – Селеста поменялась резко, лишь почуяла о камне. Её больше не интересовал труп мужчины, лежащий на подножии пирамиды.
- Хотите взглянуть на него? – Селеста закивала, такой возможности она не пропустит.
«Ну наконец-то!»
Храм Солнца полностью оправдывал свое название. Здесь было изображение бога Солнца украшено цепью из золотых и серебряных сердец.
Вдалеке, на специальном выступе, лежал фиолетовый апатит. Камень манил, хотелось схватить его уже, но Селеста осталось только смотреть.
- Это наше сокровище, которое помогает нам. Подожди его достанут и принесут тебе.
- Спасибо!
Один из солдатов пошёл за ним. Когда Селли протянули камень, девушка ощутила горение. В руках апатит, выглядел куда шикарней нежели с далека.
«Он должен быть моим!»
- Что чувствуете? – Монтесума улыбался. Селестина колебалась сказать ли ей правду или что-то иное.
- Легкое покалывание. – Селеста растерялась.
- Это хорошо. – отдавать камень, ей не хотелось, но пришлось.
«Забрали у меня апатит, словно моего ребёнка…»
Вернувшись, в свои покои, девушка, так и не ложилась спать.
Селестина решила действовать сегодня, ждать больше она не будет. З дня на день, сюда могут приехать конкистадоры и забрать камень себе. А красть камень у них Селли не собиралась, это было рискованно. Усыпить охранников не составило и малейшей трудности.
Так, что девушка вышла из своих покоев и кралась, словно мышка, тихонько-тихонько. На улице был мрак, но входы до храмов освещались факелами, запаливать которые должен был рядовой солдат, каждую ночь. Осмотрев все по сторонам и, выждав минутку, Селестина пробралась в храм Солнца, где в середине царила тьма ещё больше. С помощью своих сил, Сел добралась до камня. Апатит лежал на том же месте, что и в день.
«Не волнуйся малыш, мама уже рядом!»
Но, как только Селеста притронулась к камню, она ощутила резкую боль, будто её ужалили. Протянув руку к груди, Сел увидела две маленькие точки. А после на камне появился и тот, кто её укусил.
«Черт побери! Черт! Как же больно!»
Через секунду паук слез сам, Селеста смогла схватить камень и побежала к выходу.
Селли прихватила с покоев сумочку, туда и засунула камень, а саму сумку, спрятала под платье.
Девушка, также тихо шла, только теперь не к покоям, а в джунгли.
Рука настолько сильно болела и ныла, что Селли прикусывала губу.
По джунглям она шла больше двух часов. Уже светало и начинали петь птицы, пока она добралась до пещеры. Обессиленная Селестина, кинулась в пещеру.
«Черт побери! Что делать с рукой? Главное - не упасть в истерику! Я - ведьма, а значит найду выход!»
Целых три дня ей было плохо.
Она знала, что яд паука был проклят и даже не сомневалась в том, кто это сделал. Хорошо хоть в 16-м веке маги не умеют колдовать настолько сильно, как в её времени, все же минус был огромный, Селестина не понимала, как излечиться: камень жег и травы не помогали, вода горькая,
что невозможно было выпить, хоть чуточку, её родные целебные заклятья не действовали.
Селестин мозг, отказывался генерировать идеи самолечения, так что девушка лежала днями и ночами на холодной земле, мучаясь. Её тело горело адским пламенем.
Кости ломило так, что Сел боялась пошевелиться.
«Если сделаю малейшее движение, вероятно сломаю их».
Она уже не думала о конце, её мысли уже не витали. Её разум был залит непроходимой мглою.
От прежней смуглой так, хорошо загоревшей на солнце коже, не осталось и следа. Она вся неестественно белая, как мрамор. И только по венам, вместо горячей алой крови, течет чёрная, вязкая жидкость.
Через два дня у неё начали чернеть кончики пальцев, потом ногти, а дальше проклятье дошло до запястья и рука казалась настолько чёрной, словно обугленная.