Его глаза, наполнились ненавистью к Селестине и он бросился на неё.
Сел проснулась в холодном поту и с мыслью: «Нужно достать камень и убегать отсюда!»
Следующая ночь не менее пугающая. Девушку разбудил шум, словно кто-то забивал гвозди. Сел оказалась уже не в кровати в храме, а совсем в другом месте.
«Где я ? В деревянном доме?» Селеста оглянулась и увидела керосиновую лампу. Зажгла.
«Я что на корабле?!!»
Об этом соответствовал маленькая кровать, деревянный стол, разложенной картой на нем и черная шляпа с перьями. Селли тихонько отперла дверь и вышла на палубу.
«Черт подери! Что я делаю посреди моря, да и ещё ночью?» Море шумело, похоже сейчас начнется шторм.
С крайнего угла послышались звуки и чьи-то голоса. Селесту кинуло в дрожь.
«Что делать-то?» Девушка оглянулась, в углу возле входа стояли громадные ящики. Сел решила спрятаться за ними, но не успела сделать и шага, как черная рука мертвеца проломила три – четыре доски, схватила за ногу Селестину и потащила вниз.
Открывши глаза, Селестине поначалу не хватило воздуха, а нездоровый румянец застыл на её лице.
«Камень!»
Ещё одним происшествием поразившем Селесту до ледяного ужаса стало жертвоприношение.
Утром пятого дня служанка предупредила Сел о запланированном событии, не сказавши, что именно планируется. Девушка, конечно же была в предвкушении и пыталась придумать план о том, как же ей расспросить незаметно вождя о камне.
С наступлением обеда, её позвали, перед тем нарисовав на лице Селесты небольшое количество знаков синей краской, одев на голову такую же громоздкую повязку с перьев, как и у вождя, да и платье сделанное с листьев здешних растений, с накидкой голубой накидкой. Все это подчеркивали огромным, почти доходившем до живота «украшением» с бисера.
Если бы Селестина знала, что последует дальше, возможно сбежала бы.
Её вели на гору, где уже ждал вождь. Селли поздоровалась и стала ждать, наверху пирамиды, вместе с вождем. Индейцы понемногу начали сходиться, пока не собралась целая толпа. Селеста уже привыкла быть в центре внимания, поэтому даже не не обращала взглядов, обращённых на неё
После, по ступенькам, начал подниматься человек со связанными руками. А позади него контролировали двое солдат. Лишь когда, он добрался, до последней ступеньки, до Селестины дошло, на каком же собрании она сейчас присутствует.
«Мерлин! Неужели жертвоприношение? Не может быть!»
Девушка побелела, а по спине катился маленькими струйками пот. Все, что происходило дальше, Селеста запомнила, словно снова оказалась в страшном кошмаре.
Жрецы, которые тоже стояли возле них с вождем, наказали сесть рабу на специальный каменный выступ, где раскрасили его тело черными символами, при этом обращаясь к их богам. После, с бедолаги сняли одежду, оставляя его «в чем мать родила» и развязали руки. Похоже, заключенный уже морально был готов к смерти или они напоили его наркотой, чтобы тот не сопротивлялся. Селеста этого не знала и могла лишь гадать. Тем временем, жрецы уже заставили его лечь, выпростать руки и ноги. От отвратительной картины голого и неестественного худого тела, девушку чуть не стошнило.
Но это было начало. Один за другим, а их было три, ничем не отличавшиеся от вождя, жрецы начали вырезать на человеческом теле знаки, ведомы только им. Человек не кричал и не вырвался, он всего-то навсего спокойно лежал.
Так продолжалось на протяжении двадцати минут, пока сам вождь не подошел и острой костью, возможно и человеческой, вырезал знак на теле раба.
«Пожалуйста, Святой Мерлин! Можно я этого не буду делать?»
Но и Селесте подсунули острые.
«Отпираться не стоит, а то буду лежать вместе с ним на этом каменном выступе!»
Взяв в руки измазанное в крови острее Сел, сдерживала слезы. Раб лежал и отрывисто дышал. Селестина выбрала место возле шеи.
«Надеюсь ему не будет так сильно больно…
Да, что теперь для него эта боль! Он умрет через минут десять и больше не почувствует ничего!
Когда я успела превратиться в настолько жестокую?»
Лезвие ножа упруго надавливало на кожу, пока не появилась тонкая струя кожи. Селли выбрала самый маленький знак, чтобы тот не мучился настолько…
После, жрецы кричали, непонятные Селестине имена, вероятно ещё каких-то богов. А дальше один из жрецов запустил нож в грудную клетку раба.
Предсмертный крик этого бедного человека запомниться Селестине на всю жизнь.