Повернув с моста на Флаглер-Драйв, Джонни чуть сбавил ход, что не могло не привести в ярость водителя следующей за ними машины. Раздался сигнал клаксона, да такой, что у обоих зазвенело в ушах.
— Безжалостна? Что вы такое говорите, мисс Дугган! — Джонни несколько напыщенно изобразил удивление и строгость.
— Хорошо, согласна, мне не следовало так говорить, — признала Эйлин.
— Однако вы это сказали, и мне кажется, мисс Коуплэнд заслуживает того, чтобы вы объяснили, что имели в виду, — настоял Джонни.
— Хорошо, объясню. — Эйлин кипела от негодования при мысли о подлом предательстве пожилого человека, всю жизнь проработавшего на компанию. — Я имела в виду, что это позор для нее и для всей компании — отбирать работу с Северным побережьем у бедного старого Джонеси и отдавать ее вам или кому бы то ни было еще. По совету Джонеси компания приобрела эту недвижимость. Он работал над проектом долгих пятнадцать лет, и, когда в прошлом году мисс Коуплэнд наконец купила это место, он радовался словно ребенок. Человек всего себя вложил в этот проект. А теперь он его потеряет, а вы пожнете плоды его многолетнего труда. Судите сами, безжалостно это со стороны мисс Коуплэнд или нет.
Джонни неуверенно произнес:
— Я не знал.
— Верю. Но ваше неведение не меняет сути, что Пэйдж Коуплэнд жестока и беспощадна. Почему она не передала вам дела кого-нибудь еще? Почему именно Джонеси? Он работал с ее отцом с самого основания фирмы, когда сама она была еще ребенком. Больше тридцати лет…
Эйлин запнулась и покраснела, затаив дыхание, но не стала отводить глаз.
— Простите, я не собиралась называть вам ее возраст, — пробормотала она.
— Такая известная и состоятельная женщина, как Пэйдж Коуплэнд, вряд ли сумела бы скрыть от общественности свой истинный возраст, вам не кажется? — Голос Джона звучал сухо и отстраненно. — Даже если бы она оказалась настолько глупой и попыталась это сделать.
Эйлин посмотрела на него с легким удивлением:
— А она вовсе не глупа.
— А она вовсе не глупа, — решительно подтвердил Джонни.
На ближайшем перекрестке они свернули с Флаглер-Драйв и устремились к северному шоссе. Город остался позади, и Джонни мог немного расслабиться и позволить себе пару взглядов в ее сторону. Отчужденно-испытывающих.
— Если вы так не любите мисс Коуплэнд, почему же работаете на нее? — спросил он после недолгого безмолвного созерцания спутницы.
Эйлин вздернула хорошенький подбородок:
— Если каждый, кто не любит мисс Коуплэнд, перестанет на нее работать, думаю, она окажется в весьма затруднительном положении. Таким крупным бизнесом в одиночку управлять трудновато.
— Вот в это я отказываюсь верить, — возмутился Джонни.
— Уверяю вас, — бесстрастно заверила Эйлин. Они с прохладцей оглядели друг друга, но северное шоссе было уже близко, и Джонни вновь сосредоточил все свое внимание на дороге.
Эйлин украдкой поглядывала на него, и сердце ее уходило в пятки. Его плотно сжатые губы свидетельствовали, что он рассержен. Разумеется, это лучше, чем полное безразличие. И все же ее желания отнюдь не ограничивались тем, чтобы просто понравиться или не понравиться Джонни Блэйку. То, чего Эйлин действительно жаждала всей душой, немного пугало ее. И чтобы не выдать сокровенные мысли, девушка быстро отвернулась и принялась смотреть в другую сторону.
Глава 3
Они проехали по мосту Юпитера над переливающимся в солнечном свете морским заливом и очутились на острове. Затем свернули влево, миновали высокие столбы въездных ворот.
— Вот и приехали, — заметила Эйлин, указывая на дюжину новеньких построек. Здесь были и небольшие, на две спальни, коттеджи, и дома гораздо больших размеров, настоящие виллы. Новенькие, свежевыбеленные, с красновато-розовыми крышами, они походили на обмазанные мороженым тортики.
— Что ж, прелестно. Их нетрудно будет продать, — сказал Джонни. Он остановил машину около виллы, построенной в стиле Средиземноморского побережья. Перед ней расстилалась зеленая лужайка с подземными оросителями.
Эйлин извлекла списки выставленных на продажу домов, и они стали заходить в каждый из них, чем и занимались до половины второго. Когда они закрыли за собой дверь последней виллы, девушка шаловливо усмехнулась:
— Не хотела говорить вам, Джонни, но, если честно, я зверски голодна. Как насчет того, чтобы перекусить?
— Конечно, — спохватился Джонни, и в голосе его послышались извиняющиеся нотки. — Вернемся в город?
— Нам осталось осмотреть восемь небольших домиков, — возразила Эйлин. — Так что уедем мы только после ленча. Но почему бы не устроить пикник? Рядом с казино продаются хот-доги.
— Звучит весьма заманчиво, — согласился Джонни, и полчаса спустя они уже стояли во внутреннем дворике дома, который Эйлин считала одним из самых удачных строений на всем Северном побережье.
Бунгало с двумя спальнями, внутри оформленное в радужных тонах, с очаровательным интерьером из бамбука и светлого дерева и ситцевыми занавесками, яркими и веселенькими. Маленький внутренний дворик скрывался от внешнего мира за белой каменной стеной, вдоль которой цвели гибискусы и бегонии. Небольшой тихо журчащий фонтанчик в центре двора окружали бархатцы с золотисто-коричневыми лепестками. В полуденный зной здесь всегда было прохладно и приятно. Эйлин и Джонни поняли, что основательно проголодались. Гамбургеры оказались отличными, и они поедали их, дружелюбно и застенчиво улыбаясь друг другу.
— А у вас деловая хватка, Эйлин, — признался Джонни. — И в своем деле вы, похоже, профессионал. Но как вы умудряетесь находить время присматривать за чужими собаками?
Она рассмеялась:
— Свободного времени у меня действительно немного, но, когда оно есть, заняться нечем. Собаки — это хоть что-то.
— Удивляюсь, как такая красивая женщина вообще имеет свободное время. Куда подевались ваши поклонники?
— Разобраны другими женщинами, — сухо ответила Эйлин. — Я не преувеличиваю. Зимой приезжают в основном пожилые мужчины. Весьма пожилые и давно женатые. Мужчины моего возраста обычно лишь начинают делать карьеру, и им не до любви. Ну а что до местных парней — здешние девчонки тоже не дремлют и умеют держать их в узде.
— Вам нелегко, — согласился Джонни.
Эйлин косо на него взглянула, и он поспешил добавить:
— Нелегко, если вы хотите выйти замуж.
— А почему я не должна хотеть? — Эйлин словно приготовилась обороняться. — В конце концов, это ведь то, чего хочет каждая нормальная девушка. К сожалению, большинство из них скрывают, чтобы сыграть на мужской слабости, а затем поставить мужчину в безвыходное положение. Я же никогда не считала видом спорта стрельбу по сидящей на дереве птице. Это несправедливо. Мужчина должен знать, чего от него хотят, и, если речь идет о супружестве, он должен сам для себя решить, продолжать ему отношения с женщиной или нет.
Джонни даже не пытался скрыть свое удивление.
— Это, несомненно, благородная тактика, — вежливо и даже несколько взволнованно ответил он. — Но не кажется ли она вам немного опасной?
Эйлин поразмыслила, затем одарила спутника легкой, очаровательно-озорной улыбкой.
— Наверное, вы правы. Но мне не хотелось бы заводить близкие отношения с человеком, для которого они в итоге оказались бы не столь важными, чтобы жениться на мне. Видите ли, для меня законный брак — лишь половина дела. Главное в семейной жизни — взаимное доверие, без скрытности и двуличия. Муж с женой должны искренне любить друг друга и быть вместе и в радости и в горе.
— Так, значит, вы признаете, что в супружеской жизни могут возникать проблемы?
Эйлин взглянула на него растерянно и обиженно:
— Я не круглая дура, Джонни. Только идиот может искренне полагать, что длительный отрезок жизненного пути будет для двоих людей совершенно безоблачным.
— Вы очень умны. — Боль промелькнула в его глазах, а в голосе появилась горечь. — Для меня брак — самая страшная и опасная западня, придуманная человеческим разумом. Выжить можно, если ты свободен, ни от кого не зависишь, полагаешься только на себя и не несешь ответственности ни за кого, кроме себя самого. Ты вылетаешь с работы, остаешься на улице голодным и неприкаянным, но ты один. И не надо каждую минуту беспокоиться о тех, кого любишь всем сердцем, таких же голодных, как и ты, и винить себя за то, что не смог их прокормить и уберечь от нищеты. Поздно ночью звонит телефон, но в твою душу не закрадывается леденящий ужас, страх за близких. Ты не должен все время бояться, что кто-то, кого ты любишь, будет нуждаться в том, на что у тебя попросту не хватит денег.