Диана бы поверила целителю, говорил он уверенно, грудь ласкал волнительно, но вот когда он поднял на нее взгляд абсолютно черных глаз, где зрачки занимали всю радужку, она засомневалась в его словах. Но мозг уже работал, обращая внимание хозяйки: что целитель, подходящий кандидат; нравится ей, как мужчина; она ему тоже симпатична. Вывод? Надо сделать так, чтобы граф забыл про свой контроль и подарил ей ребенка. От мыслей, что ее сын или дочка унаследуют дар графа, на губах Диана расцвела улыбка. Что ж, ради счастья своего будущего дитя, она готова и сама помучиться, и графа довести до кондиции. Главное, несколько дней продержаться и не отдаться этому самоуверенному типу прямо сейчас. А ведь как хочется.
- Вы уверены? – голос Дианы прозвучал излишне томно, целитель сглотнул и опустил взгляд на ту часть тела женщины, что держал в своих руках. – Покажите, я хочу сама убедиться.
Диана положила свою ладонь на руку Сигарда, какие же у него длинные и сильные пальцы, горячие. М-м-м, прям, как она любит. Даже любопытно насколько они у него ловкие и умелые. Так стоп, рано об этом думать.
- Вот здесь, - хрипло выдавил граф, все больше склоняясь над божественным бюстом. Рук ему уже было мало, хотелось прикоснуться губами, языком… Сигард мысленно облил себя холодной водой и воззвал к терпению, которым он никогда не отличался.
- Хм, непонятно, - меж тем задумчиво гладила Диана свою грудь. – Надо сравнить со второй.
Сигард был уверен, что хуже быть уже не может, но оказалось, смотреть на то, как Диана ласкает себя, было выше его сил. Он резко встал и отошел к столу, переводя дыхание и незаметно поправляя брюки, жалея, что не надел камзол.
- Госпожа Диана, вы можете одеваться, на сегодня все, жду вас завтра в это же время. Если вам неудобно, мы можем перенести ваш прием на более позднее время, - спрятался за стол Сигард, натягивая на лицо профессиональную улыбку. Как же ему хотелось, чтобы Диана согласилась на вечер, тогда бы они провели вместе целую ночь. С другой стороны, у него есть настроенный портал к нему домой и забрать эту красотку к себе можно и днем. Граф не сомневался в успехе, он бы и сегодня добился бы своего, но ему хотелось, чтобы все прошло идеально. А он не брит и постельное белье у него на кровати не черное, да и розы надо заказать.
Диана тоже считала, что на сегодня эмоций хватит, поэтому пошла за ширму, собираясь после посещения целителя прогуляться на море и освежиться. Слишком уж будоражащие фантазии бродили в ее мыслях. На вечер она не согласилась, решив оставить такую возможность на будущее, скажем денька через три, у нее как раз будут подходящие дни для зачатия. Почему-то мысли о завещании Гарольда уже не вызывали такого протеста. Хотя чему она удивляется, ее муж был мудрым мужчиной, его советы всегда помогали ей. Диана достаточно было поговорить с супругом, как решение, казалось бы, сложного вопроса находилось, и не всегда это был совет Гарольда. Все же жаль, что бог не дал им детей.
Глава 2
Диана шла вдоль берега моря, наслаждаясь теплым ветерком, солеными брызгами и просто тишиной. Но чтобы все это получить, пришлось отойти на значительное расстояние от отдыхающих на пляже людей. Где-то там остались почтенные матроны, что чинно сидели в шезлонгах под зонтиками и пристально следили за молодежью, чтобы в случае чего приструнить их. Стихли радостные крики детей, строящих крепости из песка, и громкие вопли мамаш, которые были категорически против, чтобы их чада лезли в воду. Мужчины тоже присутствовали на пляже, нарядившись в смешные купальные костюмы, которые подчеркивали круглые животы или откормленные ягодицы. Фу! Диане было противно даже смотреть на таких мужчин, не то что подумать о чем-то большем. Ведь Гарольд несмотря на годы и тяжелую болезнь оставался приятным, респектабельным. Мало кто знал, каких неимоверных усилий воли стоит ему это показное здоровье и благополучие. Диана не раз помогала мужу справиться с приступами боли, и просто поддерживала, всегда оставаясь рядом. Хотя супруг пытался выгнать, говоря, что хочет остаться в памяти Дианы сильным и красивым, а не жалким больным стариком. Глупенький, для нее он навсегда остался символом мужественности и надежности.
Отойдя подальше от людей, Диана присела на крупный камень, что выглядывал из песка, и стала снимать туфли с чулками. Купаться она не собиралась, хоть поблизости никого и не было, а вот намочить ноги ей хотелось. Чулки перекочевали в маленькую изящную сумочку на плече Дианы, подол платья в одну руку, туфли в другую, и вот женщина сделала первый шаг в волну. Диана чуть пискнула, когда прохладная пена прибоя коснулась ее ступней. Захотелось попрыгать, как ребенку, разбрызгивая воду ногами. Все-таки есть какое-то очарование в безбрежном горизонте, в набегающих волнах, в шуме прибоя, криках чаек. Душа наполнилась радостью и легкой тоской, стоило подумать, что они с Гарольдом так и не съездили вместе на море. Сердце болезненно сжалось, Диана задержала дыхание и пошла обратно к камню, чтобы пересидеть очередной приступ. Прав был целитель, сердце у нее пошаливало в последнее время. А еще этот граф явно что-то сделал, потому что в этот раз боль не была такой интенсивной и быстро сошла на нет, оставив после себя плохое настроение и горечь. Все, кто знал Диану, считали ее несгибаемой леди из мрамора, которой не свойственна душевная теплота и сочувствие. Никто не удивился, что она не плакала на похоронах супруга, только шептались за спиной, говоря, что Диану не смогла бы разжалобить сама святая Елания. Женщина делала вид, что она этих слов не слышит. Гарольд говорил, что эмоции - слабость, их не стоит демонстрировать тем, кому не доверяешь. А доверяла Диана только мужу, с ним она могла себе позволить быть нежной и ранимой, он один видел ее слезы и отчаяние. Их она выплакала три года назад, когда узнала страшный диагноз мужа, целитель сказал тогда, что Гарольд не проживет и года. Но он плохо знал супруга Дианы и его силу воли. Эти три года стали настоящей пыткой для молодой женщины, которая каждый день видела угасание дорого ей человека. Она боролась, потратила кучу денег на целителей и шарлатанов, и еще бы столько же отдала, только бы Гарольд был жив. Но он сам уже устал от постоянной боли, и просил отпустить его, и жить дальше. Она отпустила, прекратила цепляться за надежду на чудо, пообещала, что не будет делать глупостей и «убиваться» над его могилой. Он ушел с улыбкой и твердой уверенностью, что освобождает любимую, у которой вся жизнь впереди.