Нет, такое сухое определение любви на враждебном ей языке омертвляет ее, превращает в восковый муляж. Отсеченный от образного мышления, такой подход обречен на провал. Унылая ученость не способна передать живой трепет любви, ее противоречивейшую сложность, ее тайну — то таинственное, что не поддается выражению словами. Или поддается, но гению литературы.
«Любить, — писал Л. Н. Толстой, — значит жить жизнью того, кого любишь». А Аристотель говорил по этому поводу так: «Любить — значит желать другому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить ему это благо».
А Стендаль так говорит о любви: «Любовь — это соревнование между мужчиной и женщиной за то, чтобы доставить Другому как можно больше счастья».
Может поэтических определений любви вполне достаточно для обихода? Тот же Стендаль сказал: «Любить — значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, ощущаешь всеми органами чувств, и на как можно более близком расстоянии, существо, которое ты любишь и которое любит тебя». Блестяще сказано! Любовь — это пир всех чувств, это сильнейшая тяга к слиянию — и душевному, и физическому, стремление быть как можно ближе к любимому человеку.
Но это только «часть» любви, один ее аспект. Определение Стендаля неполно…
Может, не надо так поэтизировать?
Если отвлечься от литературно-художественных, риторических и логически противоречивых определений и обратиться к естественным наукам, в частности, к биологии, то любовь можно определить как избирательный поиск брачного партнера.
Многие птицы создают прочные пары, иногда на всю жизнь, и очень тяжело переживают потерю партнера («лебединая верность»). Избирательность демонстрируют млекопитающие хищники, например, волки, ведущие стайный образ жизни. В иерархических сообществах животных каждая особь занимает свою ступеньку, от вожака стаи, самца-лидера, так называемого «самца-альфы», до «самца-омеги», самого слабого и подчиняющегося всем остальным в стае. Такое же распределение ролей и у самок. Казалось бы, что и спариваться животные должны с соблюдением иерархии, но нет, часто самка-альфа выбирает нижестоящего самца, и даже вожак не оспаривает ее выбор. Похоже на любовь?
«Не подлежит сомнению, что половое чувство, хотя и общее у человека с животным, есть тем не менее источник самых высших духовных проявлений», — писал физиолог Мечников. И еще: «Совокупность чувств и переживаний, которую люди называют любовью, есть не что иное, как психологическая надстройка над биологическим по своей природе половым влечением».
Наиболее последовательно эту точку зрения отстаивал Зигмунд Фрейд, который считал, что все человеческие привязанности вытекают из одного общего источника — полового влечения, «либидо». Ядро того, что мы называем любовью, — писал он, — это половая любовь, цель которой — половая близость. Но Фрейд подчеркивал, что с младенчества человек проходит ряд этапов психосексуального развития, и от того, как проходили эти этапы, будет зависеть личность человека, его здоровье, судьба, поведение, характер проблем, стиль любви. А человека, достигшего истинной психологической и личностной зрелости, отличают два признака: 1) стремление к самореализации через творчество и работу; 2) способность любить другого человека ради него самого, а не ради удовлетворения своих потребностей.
Эмоциональная зрелость любви выявляется в ее устремленности не просто на существо другого пола, как при непосредственном чувственном влечении, а в устремлении к личности другого человека, ценной ее индивидуальной неповторимостью; ее выявлении через те человеческие отношения, в которые с ним вступает любящий.
«Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом Я и, однако, в этом же исчезновении и забвении впервые обрести самого себя и обладать самим собой», — писал Гегель.
Почти все современные попытки определения любви, пытаясь рационализировать определяемое понятие, любовь упрощают.
Более или менее верное определение любви должно быть, наверное, рождено понятийным и образным мышлением вместе, неся одновременно текст и подтекст. Оно должно быть многозвенным, поскольку многозвенна сама любовь. И оно должно, наверное, не начинать разговор о любви, а венчать его, став выводом.