– Пожалуйста, Себастьян, – взмолилась она наконец. – Хочу почувствовать тебя внутри.
Поцеловав еще раз, он встал, и она раскинула ноги, храбро приглашая его войти. Ему это все еще было в новинку. Невозможно поверить, что такая красавица умоляет его о соитии.
Пристроившись возле входа, Себастьян накрыл ладонями ее груди. Она устремилась ему навстречу, и он застонал, упиваясь восхитительным ощущением обладания этой податливой плотью.
Он осторожно вошел, с самого края, постепенно заполняя ее всю. Она приняла его, и он почувствовал, что колени не держат – дрожат от наслаждения. Обхватив ногами его талию, Кэдрин начала, извиваясь, двигать бедрами, медленно поначалу, потом разгорячась так, что он решил, что может кончить только от одного лишь бурного соприкосновения их плоти.
– Еще, Себастьян!
«Я всегда готов дать тебе больше, – вспомнил он клятву, которую дал ей в утро их первой встречи. – Пока не умру».
Наклонившись, он лизнул ее соски – сначала один, потом второй. Она запустила пальцы в его густые волосы, и он понял, что не может больше сдерживаться.
Себастьян поднялся, готовый выйти из нее, чтобы снова ласкать языком.
Содрогаясь всем телом, Себастьян напрягся, чтобы не пролить семя в тот же миг. Поглаживал, пощипывал, пока она не пришла в неистовство, извиваясь на постели.
– Попей, Себастьян! – выдохнула она. – Я так хочу.
«Она хочет, чтобы я пил?» Никогда не думал Себастьян, что услышит такие слова. Его клыки изнывали.
Не прекращая ласк, он схватил ее нежное плечо и пощекотал губами шею. Когда клыки пронзили кожу, Кэдрин вскрикнула. Он сосал кровь, рыча от наслаждения, а она содрогалась в экстазе.
Он оторвался от ее шеи. Кровь Кэдрин бежала по его жилам, зажигая тело огнем безумной страсти. Глаза заволокло туманом. Ее плоть сокращалась, требовательная, голодная. Внутри его словно оборвалось что-то, выпуская на свободу страстное желание.
Он развернул ее спиной к себе, и она удивленно ахнула и поежилась. Одной рукой он подхватил ее снизу, другой ласкал ее плоть, потом грубо бросил на постель. Ее груди распластались о матрас. Сжал ее бедра, пригвоздив к месту, чтобы была готова его принять. Вонзил ствол, медленно вышел, ударил снова и вскоре нашел нужный ритм, чтобы заставить ее стонать.
– Сильнее, прошу!
За окном ударил гром, сверкнула молния.
Он вошел в нее мощным ударом, не веря, что лежит вот так, свешиваясь с кровати, нависая над Кэдрин, чтобы взять ее со всей силой, на которую способен. Каждый раз с Кэдрин казался ему более сладостным, чем предыдущий.
Спинка кровати билась о стену.
Она захотела еще.
Он дал ей то, о чем она просила, рыча, как зверь. Он видел ее лицо – губы полураскрыты, глаза блестят серебром. Вытянутые вперед руки сжаты в кулаки. Она прокричала что-то в ответ, и снова грянул гром. Он понял это как разрешение.
– Я буду любить тебя всю ночь. Пить из тебя всю ночь.
– Да! – крикнула она. – Все, что угодно, Себастьян.
Все, что угодно, никаких преград, полная свобода. Он отпустил себя на волю. Годы сомнений растаяли без следа.
Прошлое превратилось в туман, не заслоняющий прекрасного будущего – будущего с Кэдрин.
– Ты этого хочешь?
– Да!
– Ты хочешь меня?
– Да, да!
Закинув за спину руку, она предлагала ему запястье. Не прекращая яростных движений, он снова впился зубами в ее тело, и она страдальчески застонала. Он не мог больше сопротивляться. Взял то, что она давала, жадно высасывая кровь из ее тела, в то же время бурно извергая в нее горячую струю семени.
Опустошенный, Себастьян рухнул на нее сверху, все еще судорожно вздрагивая. Шепнул на ухо:
– Теперь ты моя, Катя. Я никогда тебя не отпущу.
Глава 40
Себастьяну предстояло увидеть первую в своей жизни битву созданий Закона, произошедшую добрую тысячу лет назад. Однако вспоминали о ней как крайне жестокой.
Сегодня вечером они с Кэдрин отправлялись на поиски ее сестер, предполагая очутиться в самой гуще битвы.
Они долго спорили, где использовать ключ, и решили сделать это в квартире, главным образом потому, что в Валгалле ковен может попытаться его убить. Кэдрин, однако, не очень хотела, чтобы это произошло в городе. Кто знает, как перенесут сестры «путешествие в будущее».
Она очень нервничала – еще бы, она увидится с ними после стольких лет. Целый час подбирала одежду, чтобы не выглядеть слишком современной. Себастьян ждал, привалившись к спинке кровати, и наблюдал, как одевается Кэдрин. Ему вспоминались два сумасшедших дня, которые они провели, дожидаясь его выздоровления.
– Нам понадобится больше времени, – сказала она после первой ночи.
– Придется поверить моей сиделке, – ухмыльнулся он.
Все это время они занимались любовью или разговаривали обо всем. Кэдрин рассказала ему о сестрах, какими они были. Себастьян поведал историю своей семьи. Он чувствовал, что может рассказать ей все без утайки и у нее не будет от него секретов.
Он узнавал ее все больше – и узнал, какое удовольствие просто жить с ней. Ему нравилось целовать ее уши только для того, чтобы полюбоваться, как они встают торчком. Он мог восхищаться ее руками, накрывал их собственными ладонями, гладил подушечками пальцев. Казалось, эта игра могла длиться часами. Он просыпался, чтобы стеречь ее сон – если не был слишком утомлен любовью. Невеста была ненасытна, под стать ему.
Страстная, несдержанная Кэдрин щедро предлагала ему свое тело, воплощая в жизнь его фантазии. Когда Себастьян признался, что у него мало опыта, она, казалось, решила помочь ему наверстать упущенное.
В конце концов время доказало то, что Себастьяну было ясно с самого начала. Он ни за что не хотел с ней расставаться.
Единственное, что омрачало его счастье, было то обстоятельство, что ключ, оказалось, действительно работает.
Разумеется, он радовался, что Кэдрин сможет вернуть сестер. И он постоянно думал о своих родных. Вот бы отправиться к ним, увидеть их еще раз. Может быть, действуй он более ловко, и у него, и у Кэдрин была бы возможность…
– Ты готов? – спросила она, выбрав наконец джинсы и удлиненную куртку. Меч висел в ножнах на спине.
Себастьян кивнул и взял свой меч. Кэдрин уже держала ключ.
– Уверен, что хочешь со мной? Там будет очень жарко. – Она вопросительно повела бровью.
Себастьян расправил плечи.
– Вспомни, я провел в сражениях добрый десяток лет.
Но Кэдрин все еще колебалась.
– Прошу тебя, не появляйся прямо перед ними. И постарайся как можно меньше разговаривать.
Он посмотрел на нее удивленно, и она пояснила:
– Твои клыки. Не хочу, чтобы они их увидели. Они действительно захотят тебя убить.
– Ты очень красива, когда нервничаешь. – Он подарил ей нежный поцелуй.
Хриплым голосом она спросила:
– Меч наготове?
Он усмехнулся, кривя губы.
– Ты только… постарайся, чтобы тебя не убили, Себастьян.
Он поцеловал ее ладонь.
– Постараюсь.
И Кэдрин подняла ключ повыше, как до этого сделал Себастьян. Открылась дверь. Они посмотрели друг другу в глаза и шагнули через порог, держась за руки.
Шагнули прямо в ад.
Гром сотрясал землю, обрушиваясь с черного неба подобно раскатам пушечной пальбы. Себастьян уже видел это во сне, но реальность оказалась куда страшнее. Небо было исполосовано молниями. Насколько хватало взгляда, везде были валькирии, которые с дикими воплями срубали головы вампирам. Если вампиру удавалось одолеть валькирию, он немедленно раздирал ей горло.
Себастьян никогда не видел Орду. Они были хуже, чем в самом кошмарном сне, – красноглазые, обезумевшие.
– Я их вижу! – закричала Кэдрин, пускаясь бегом. Ее путь лежал в долину внизу.