– Да! – азартно воскликнул Бритый. – В конце концов, ты моя жена! И ты должна спать рядом с мужем! То есть со мной! Я же не могу спать один, меня кошмары мучают!
– Меня с тобой тоже кошмары мучили! – заявила ему Инна. – И не во сне, а наяву! В общем, я тебе уже сказала. Пока не сходишь к врачу и не проверишь свою психику, я к тебе не вернусь. А если пропишут лечение, то не вернусь, пока не вылечишься.
– А кто же будет следить за тем, чтобы я лечился и не пропускал процедуры? – осведомился у нее хитрый Бритый.
– Сам и будешь следить. Не маленький! – строго ответила Инна. – Нет ничего сложного в том, чтобы сходить на пару процедур. Хочешь меня вернуть, иди к врачу. У тебя есть и телефон, и адрес. Сам запишешься.
– Хорошо, – покорился Бритый. – Я запишусь. Но когда я запишусь к врачу, ты со мной сходишь в этот день?
– Схожу, – согласилась Инна.
– Так завтра с утра и сходим, – начал старую песню Бритый.
– Завтра тебя никто не примет. У них запись за неделю. И завтра у меня у самой дела! – отрезала Инна.
– Дела?! – вытаращил глаза Бритый. – Какие у тебя могут быть дела? Ты же не работаешь! Я же знаю, что ты целыми днями дома торчишь!
– Откуда ты это, интересно, знаешь? – тут же завелась Инна. – Ты что, за мной снова следишь?
– Очередного любовника приваживаешь? – вопил в ответ Бритый, оставив без внимания Иннино обвинение в продолжающемся за ней шпионаже. – Шлюха ты после этого, а не моя жена!
И, не став ждать, пока Инна найдет, что возразить на оскорбление, он повернулся и резво припустил к своему джипу. Инна не стала его догонять.
– Сам дурак, – сказала она, потом пожала плечами, окончательно уверившись, что к врачу Бритому сходить все же стоит, повернулась и пошла к себе домой.
Вечер у Инны ушел на то, чтобы по имеющимся у нее именам, датам рождения и фамилиям найти адреса и телефоны бывших жен Павла. Дело это против ожидания оказалось гораздо труднее, чем представляла себе Инна. То ли жены Павла все сплошь были иногородними, то ли после развода с мужем уехали в другие города, но во всем Питере из четырех женщин нашлась только одна, которая подходила и по возрасту, и по фамилии, и по имени. Звали ее Алина Владимировна Аистова.
Инне удалось узнать также и телефон этой Алины, но, сколько она ни звонила, никто к телефону не подходил. По стечению обстоятельств эта Алина была, если судить по хронологии записей из брачных свидетельств, последней женой Павла. И прожили вместе они, судя по тем же записям, чуть меньше года. Потому что поженились в январе, а уже в ноябре того же года Павел познакомился с Юлей.
– Придется завтра ехать к этой Алине в гости, – сказала самой себе Инна, посмотрев на часы. – Хотя почему завтра? Завтра она, может быть, снова куда-то умотает. А так, если самой Алины я не застану дома, то хоть с ее соседками побеседую.
И Инна снова посмотрела на часы. Они показывали десять часов вечера и отставали, как Инна прекрасно знала, на четверть часа. Жила Алина в двадцати минутах езды от Инниного дома, так что девушка решила, что начало одиннадцатого – еще не слишком позднее время для визита к Алине или ее соседям.
Выскочив из дома, Инна помчалась к своей машине, которую она запрятала подальше от Бритого на стоянку. А то у него в последнее время появилась мания отбирать у жены машину, мотивируя это тем, что она на его же подарке раскатывает по своим любовникам, а ему это обидно. Это была абсолютная напраслина, но втолковать это мужу Инне не удавалось. В общем, Бритый блажил по полной программе.
Итак, Инна оказалась возле дома Алины в десять минут одиннадцатого. Дом был старый, находился на Лиговском проспекте и выглядел как-то обшарпанно, но в целом ничуть не хуже соседних с ним домов. Поднявшись на четвертый этаж, Инна позвонила в нужную квартиру. Но никто ей не ответил.
– Что же мне делать? – вздохнула Инна. – Придется начать опрос соседей. Вряд ли они мне обрадуются, но…
И она позвонила в ближайшую квартиру. Сначала долго не открывали, но потом послышались шаги, и женский голос осторожно спросил:
– Кто там?
– Мне нужна Алина Аистова – ваша соседка, – сказала Инна. – Простите, что я так поздно, но я только что с поезда.
– А кем вы ей приходитесь? – спросил тот же голос.
– Я ее сестра, – ответила Инна. – Из Твери.
Про Тверь она придумала тут же, для вящей убедительности. За дверью тяжело вздохнули, и дверь открылась. Правда, она была на цепочке, но это уже было что-то. Алининой соседкой оказалась женщина сильно за сорок – она недоверчиво оглядела Инну с ног до головы.
– Что-то Алина мне ни про каких сестер из Твери не рассказывала, – сказала женщина.
– Так я ее двоюродная сестра, – объяснила Инна. – Виделись мы редко. У меня такая работа, что не вырвешься больно-то к родственникам в другой город.
Алинина соседка снова оценивающе посмотрела на Инну и, еще раз тяжело вздохнув, сняла цепочку и впустила Инну внутрь.
– Заходи! – сказала она. – Да не раздевайся тут. Коммуналка у нас. У меня в комнате и разденешься.
Инна последовала за женщиной и вскоре оказалась в небольшой, но чистой комнате. Женщина как раз пила чай. Она налила Инне большую чашку крепкого горячего чая, насыпала в него, не пожалев, сахара, подвинула к Инне блюдо с пряниками и печально уставилась на Инну.
– Значит, не знаешь ничего? – спросила она.
– Нет, – покачала головой Инна. – А в чем дело?
– Ты пей чай-то, – посоветовала ей Алинина соседка. – Устала с дороги-то.
Инна послушно отхлебнула горячего чая и спросила:
– А чего я не знаю-то?
– Наверное, редко вы с сестрой общались, – сказала соседка.
– Последний раз я ее слышала по телефону, когда она собиралась замуж, – сказала Инна. – За какого-то Павла. Аистов, кажется, его фамилия.
При упоминании этого имени женщину перекосило. Но она взяла себя в руки и сказала:
– Зовут меня Галина Петровна. А в Питер ты, деточка, зря приехала.
– Почему это? – спросила Инна. – Сестру повидать приехала.
– Нету больше в живых твоей сестры, – мрачно ответила ей Галина Петровна.
Инна, которая как раз закусывала чай пряником, поперхнулась крошкой и долго не могла откашляться.
– Как это нету в живых? – недоуменно спросила она.
– А уже почти полгода и нет. Хотя вру, полгода со дня смерти Алинки еще не прошло, – ответила ей Галина Петровна. – Я, милая моя, подробностей-то не знаю. Потому что сразу же после того, как Алинка замуж выскочила, я ее видеть-то почти перестала. Жить она к мужу перебралась. А тут появлялась только, чтобы вещи забрать. Ну, и он с ней бывал иногда.
Инна слушала в оба уха.
– И я тебе сразу скажу, что не понравился мне он, – продолжала Галина Петровна. – Не пойму, чего Алина в нем нашла. Глаза у ее Павла какие-то холодные и злые. А глаза – зеркало души человека. Какие у него глаза, такой он и сам. И я хотела Алине сказать, что глупость она делает, что замуж за этого Павла собирается, но только Алина такая счастливая бегала. Вот я, дура, и подумала: а может быть, померещилось мне. Может быть, Алине видней, что он за человек. Да и кто я ей такая, чтобы указывать, за кого ей замуж выходить? А что глаза у него злые, так, может быть, настроение у него в тот день такое было.
– Так вы его видели? – спросила Инна. – И он вам не понравился?
– Муж-то Алинкин? – переспросила у нее Галина Петровна. – Ясное дело, не понравился. Я бы такого и на порог не пустила, а не то что в постель.
– Но Алина нам звонила, говорила, что очень счастлива, – сказала Инна.
– А больше она вам ничего не говорила? – спросила у нее Галина Петровна.
– Нет, – покачала головой Инна. – В гости не звала. Я ведь сама приехала, незваной.
– Значит, не очень-то близкие отношения у вас были с Алиной, – заключила Галина Петровна. – Мне-то она побольше рассказывала.
– Про своего мужа? – затаив дыхание, спросила Инна.
– И про мужа, и про их жизнь, – ответила Галина Петровна. – Сначала-то у них и в самом деле все хорошо было. Просто распрекрасно. Он за ней ухаживал, как она говорила, словно за дитем малым. На тарелочке все приносил. По дому не разрешал ничего делать. Примерно месяц эта идиллия у них длилась. А потом Алина замечать стала, что худеет как-то. Кусок, который заботливый муженек на тарелочке-то приносит, не лезет ей в горло.