Зрители на стадионе сидели тесно, голова к голове, как семечки в подсолнухе. Все они кричали, пели и свистели на испанском языке, и разобрать можно было лишь одно слово: «Ку-лиш, Ку-лиш, Ку-лиш!»
В расшитой золотом куртке, в узких брюках Сережа легко, словно танцуя, выбежал на поле стадиона, для безопасности зрителей огороженное крепким деревянным забором.
Черный и беспощадный бык Ганнибал-второй, уже накопивший большой опыт по уничтожению матадоров, низко наклонил голову, хрипло замычал и без всякой «разведки боем» бросился на Сережу.
Стадион замер. Слышен был только тяжелый топот Ганнибала-второго.
Но Сережа не растерялся. Он взмахнул мулетой — куском красной тряпки, которую матадор подставляет быку вместо себя,— и Ганнибал-второй пролетел мимо, едва не задев Сережино плечо острыми, словно отполированными, рогами. На черном боку быка были нарисованы пять звездочек — по числу уничтоженных матадоров.
Пока бык тяжело разворачивался, как многотонная, доверху нагруженная автомашина, Сережа жестом успокоил зрителей: «Не волнуйтесь, граждане, и, главное, смотрите внимательно».
Как ни старался Ганнибал-второй боднуть Сережу рогами, а все равно он каждый раз попадал в мулету. Сережа стоял на месте, а бык танцевал вокруг него, пока у Ганнибала-второго не закружилась голова. Если бы бык умел разговаривать хоть по-испански, то он бы просто попросил пощады. «Сдаюсь,— сказал бы он.— Ну что ты ко мне привязался? Хватит».
Но тут ассистенты подали Сереже шпагу. Как только зрители рассмотрели, что за оружие у Сережи в руках, стадион словно взорвался. Негодующие крики, возмущенный свист перепугали даже бесстрашного Ганнибала-второго. А ему бы, бедному, не пугаться надо, а радоваться. Это была не шпага, а обыкновенная палка с кисточкой для бритья на конце.
Сережа сделал смелый выпад, и на загривке у быка, на том самом месте, куда должна была вонзиться шпага, появилось белое пятно. Кисточка для бритья была с краской.
Служащие стадиона увели Ганнибала-второго через специальную калитку в заборе, а Сережа выступил перед зрителями корриды с речью. Он к ней совершенно не готовился. Но, несмотря на это, говорил так же уверенно й смело, как только что обращался со своим грозным противником — быком Ганнибалом-вторым.
— Уважаемые граждане города Мадрида и его окрестностей,— сказал Сережа в микрофон, и репродукторы разнесли эти слова по всему стадиону.— Я не стану в своем выступлении касаться политических вопросов, вмешиваться во внутренние дела вашего государства.
Хотя и по этому поводу я мог бы сказать кое-что такое, что у вашего короля Хуана-Карлоса закрутило бы в носу. Я только хочу сообщить вам, что в Советском Союзе коррида прежде не проводилась. Мы жалеем быков. Знаменитый советский поэт Есенин в своем стихотворении правильно указывал: «Счастлив тем, что целовал я женщин, мял цветы, валялся на траве, и зверье, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове». До сих пор матадор и бык выступали не на равных. Быка сначала утомляли всякими упражнениями, задуривали ему голову, а потом закалывали шпагой. Мы завели у себя другую корриду. Теперь матадор может показать свое мастерство, не убивая быка, а поставив ему на загривке метку. Я вызываю на соцсоревнование испанских матадоров — пусть и они себя покажут в таком гуманном виде корриды.
Судьи, подкупленные болельщиками, будто бы случайно снова выпустили на поле Ганнибала-второго, и отдохнувший бык, не разобравшись в том, кто только что спас его от верной смерти, низко наклонив голову, бросился на Сережу. Но Сережа даже не отошел от микрофона. Он взмахнул мулетой, и бык пролетел мимо с такой скоростью, что вонзился рогами в толстую деревянную ограду вокруг поля стадиона имени кровавого диктатора Франко.
Тем временем бабушка отважного матадора Сережи Кулиша Галина Федоровна разговаривала по телефону. Телефон в их доме поставили совсем недавно, и баоушка от него почти не отрывалась.
— От всего они антибиотиками лечат,— говорила она в телефонную трубку. Она стояла перед открытым окном, и Сереже было хорошо ее слышно.— И от головы, и от живота. И людям — антибиотики, и свиньям — антибиотики... Что?.. Ты мне про журнал «Здоровье» не говори... Сколько уже хороших людей померло от самолечения... Что?.. Научно это у людей совсем иначе делается... Возьми одну пчелу... Что значит «как возьми»? За крыльца. Посади ему туда, где спина кончается... Да нет, ниже. Через три часа температуру померишь. Если нормальная — назавтра посадишь уже по две пчелы, на обе половины... Записала?.. Дальше. Доведешь до шести... Нет, нет! На каждую! Температуру меряй каждый день. Если повышенная — пчел не сажай. Все записала?.. Что спасибо?.. За квартиранта?.. А что у них там?.. Опять черепки? Золота не нашли?.. Подожди возле трубки, я сейчас...