На зловонной и обшарпанной лестничной площадке, где перила выломаны, а ступеньки залиты помоями, мне встретились «синяки», которым я отдала бутылку коньяка и сигареты. Не говоря ни слова, один из пропойц услужливо донёс мой чемодан до двери квартиры, которая теперь станет мне родным домом. Этот жест местного колоритного пьяницы впечатлил меня. Так вот где прячутся настоящие мужчины! Незнакомец показался мне красивым, атлетически сложенным и приветливым. Показался. Я была пьяна, но старалась делать вид, что совсем немного. В полутьме коридора джентльмен в спортивном костюме с вытянутыми коленками приподнял кепочку, выражая своё почтение. В ответ мне почти удался реверанс.
Жилище что надо! Свет отключили за неуплату, но это ничего. Занавесок на окнах не было, зато свет уличных фонарей пришёлся очень кстати. Смрад ужасный, пришлось сразу открыть форточки – рамы чуть не слетели с петель, оставив в моих ладонях деревянную труху. Бабушка уже десять лет как жила с мамой в хороших условиях и при внимательном уходе. Она давно переписала на меня эту квартиру: я жила здесь, когда училась в университете, потом переехала в мамину трёшку, а эту сдавала. И вот, последние несколько лет здесь никто, кроме тараканов, не обитал. Коммуналку я забывала оплатить, поэтому поживу без электричества. Жилплощадь – передом вошёл, задом вышел. Нужно купить стиральную машину и холодильник. Они будут стоять рядом в крохотной комнате и между ними ещё поместится диван. Правда, тогда на балкон попасть будет непросто. Хорошо, что он в аварийном состоянии и пользоваться им всё равно не придётся. Диван раскладывался с трудом – видимо, заржавел механизм. Я не понимала, что вообще забыла здесь, когда в городе полно отелей, но упорно продолжала устраиваться на ночлег.
Вещи я раскладывала очень аккуратно. Переоделась в пижаму, диван застелила чистым постельным бельём, которое захватила с собой. В шкаф вещи убирать не рискнула – аккуратно развесила их на гвозди, вколоченные в стены по всему периметру комнаты. Местами были видны отклеивающиеся обои – все три слоя – и осыпающаяся штукатурка.
Прилегла. Диван заунывно проскрипел, в спину впились пружины. Моя маленькая ортопедическая подушечка выгнулась в нескольких местах. Натянув вторую простынь вместо одеяла, я затаила дыхание и слушала, как за окном свистели, кричали, матерились и били бутылки местные обитатели. С балкона этажом ниже кто-то надрывно убеждал их пойти подальше. Они громко отвечали витиеватой матерщиной и получали не менее изобретательные ответы.
И это был конец моего терпения. Я громко разрыдалась.
– Заткнись! Ночь на дворе! – тут же раздался хриплый мужской бас, как будто мужик лежал рядом, хотя это был сосед за стенкой.
Я испуганно натянула простынь на нос, ныла и всхлипывала, стараясь не сорваться. Раздался стук в стену, сверху посыпалась штукатурка. Пришлось укрыться с головой. Это дурной сон! Моё положение не так плохо, чтобы я не могла снять себе квартиру. Нужно переждать одну ночь, всего одну. Ведь я когда-то здесь жила и всё было нормально. Даже весело. В этих стенах я провела юность и студенческие годы. У меня была весёлая верная подруга Женька. Она и сейчас такой оставалась, но была немножечко замужем, а это уже не та верность – замужество портит подруг… И я была другой – интересной, заводной, счастливой, стремящейся улучшить свою жизнь. Тогда я не подозревала, что вляпаюсь в стилиста Диму и вернусь в эту квартиру полностью разбитой. Разбитая женщина в разбитой квартире – это так поэтично!
А за окном драка, сирена полицейской машины. Лай собаки. И… тишина.
– Наконец-то, блядь! – порадовался сосед за стенкой.
И я не могла с ним не согласиться.
Я закрыла глаза, легла на бок. Диван принял форму моего тела, и я провалилась между жёсткими пружинами.
В шесть утра я проснулась на удивление отдохнувшей. Проветрила комнату, долго пропускала ржавую воду в ванной. Затем уложила волосы в строгий офисный бублик, немного подкрасилась и выделила глаза. На кухню я заглянула, как в пещеру ужасов, – нет, завтракать здесь я не буду! Трудно себе представить чудо, из-за которого я согласилась бы провести ещё одну ночь в этой лачуге. Я оделась в свой любимый брючный нежного светло-серого цвета костюм, который выбирала сама. Приталенный пиджак, широкие брюки. Жёлтая шёлковая блузка. Серые кожаные туфли.
Вся при параде я закрыла за собой дверь. Пытаясь не дышать, вышла на лестничную площадку и стала медленно спускаться на первый этаж, боясь, что поскользнусь на грязи и рухну вниз. Дотронуться до перил я не решилась, поэтому действовала в режиме полной осторожности. По пути успела прочитать надписи. И была приятно удивлена, что некоторые из них я помнила с тех времён, когда подъезд не был в таком плачевном состоянии. Будет что Женьке рассказать. Например, напомнить сделанную ею надпись «Все мужики – козлы», которая сохранилась до сих пор. Правда, с некоторыми поправками от местной молодёжи: «Все бабы – овцы».