Естественно. Ричард вообще был сухарь и особенно нетерпимо относился к футбольным фанатам.
Бун подозвал двоих игроков и предложил:
– Закажем пиццу после тренировки, идет? На всю команду. Я плачу́. Но передайте всем, что сначала им придется хорошенько попотеть.
Капитан улыбнулся:
– Идея заманчивая.
– И я не желаю слышать здесь крепкие словечки, – заметил Бун. – Мы ведь воспитываем в себе джентльменов, так?
Парни переглянулись, и Бун сразу понял, о чем подумали: «Э, да наш тренер старомоден».
Да, это действительно так, а еще он ощущал себя гораздо старше, чем был всего час назад.
– Тренер, – обратился к нему капитан, лукаво улыбнувшись, – до нас тут дошли слухи…
– В самом деле?
Вот почему именно этот парень стал капитаном: наглости ему не занимать.
– О вас и мэре Монтгомери… – добавил другой парень.
«Ого! Еще один наглец».
– Ложь, – процедил в ответ Бун. – И вам следует радоваться, что стоите в добрых двадцати фунтах от меня, иначе я столкнул бы вас лбами. Неужели я похож на идиота, который позволит себе незаконную выходку в малом тихом местечке близ Фрейзера, где проживают преимущественно пенсионеры, коротающие дни на рыбалке, да еще и втянуть в это дело женщину? Нет, это не про меня.
– Вы правы! – в один голос согласились парни.
– Вот видите.
Нелегко было являть собой хороший пример для окружающих, но кому-то же нужно это делать. Некоторые из этих парней росли без отцов, которые могли бы их должным образом воспитать, так что пришлось взяться за дело Буну.
– Вообще-то мы не имели в виду ничего такого, – пробормотал капитан и слегка покраснел. – Напротив. Вы встречались с самыми горячими красотками округа Банкомб…
– Встречаюсь, – поправил его Бун. – И главное правило отношений – никогда, ни при каких обстоятельствах не обманывать свою партнершу. И относиться к женщинам должно, как к любимой фарфоровой статуэтке своей мамочки: бережно и нежно. Вот почему все эти красотки до сих пор мной интересуются.
– Вы крутой тренер! – воскликнул капитан.
Другие парни вскинули вверх сжатые кулаки.
– Хватит лизать мой зад, валите на поле! – в шутку огрызнулся Бун. – Самое время немного побегать.
– Есть, сэр! – откликнулись подопечные в один голос и удалились.
Вскоре все снова погрузились в тренировку, вот только мысли Буна были отнюдь не на поле. Он вдруг подумал, что прежде ни разу не увлекался очкариками, в особенности библиотекаршами.
Глава 3
– Я слышала, что библиотека переезжает, а ты сцепилась с Джанель и Буном, – сказала Лори Хафман, лучшая подруга Сисси, едва появившись в проеме входной двери. Она жила в двуспальном доме сороковых годов, расположенном на городской площади. Искусственные камни хорошо смотрелись на газоне у входа, а в деревянном кашпо, висевшем возле двери, росли анютины глазки.
Сисси замерла.
– Когда ты успела узнать?
– Сорока на хвосте принесла – ведь моя мать всегда в центре событий.
– Да уж. – Сисси перешагнула порог и оказалась в крошечной прихожей.
Ее взор упал на лестницу, на ступеньках которой была припаркована крошечная игрушечная пожарная машина.
– Зацени новый диван, – сказала Лори. – Ну то есть диван-то старый, я просто его обтянула новой тканью, которую закрепила с помощью строительного степлера. И неплохо получилось.
Ткань была нежно-розовой, в желтый цветочек, воскрешавший в памяти сериал «Маленький домик в прериях». Лори всегда мечтала поселиться где-нибудь вдали от города, научиться делать сыр, взбивать масло, однако воплощение в жизнь своего желания все откладывала.
– Как раз в твоем стиле, – сказала Сисси.
Лори присела на диван.
– Ходят слухи, что Буна и Джанель застукали на берегу озера, но я сомневаюсь, что это правда. Уверена: эти слухи распространила сама Джанель, для того чтобы все считали Буна плохим парнем. Но он не из таких. Никто никогда не видел его с голым задом в общественном месте.
– Быть может, со школьных лет он изменился.
– Люди не меняются, – констатировала Лори. – Взять, например, твоих родителей. Когда они в последний раз тебе звонили?
– Им звоню я. Мы так договорились.
– Они просто все в науке, им не до тебя, а ты все еще так стараешься завоевать их внимание.
– Лори, они любят меня. А я люблю их.