— Повезло, а мне пояснение дать не успели, — с трудом усмехнувшись ответил я. Окружающие звуки ни на секунду не утихали, а голова болела всё сильнее, но её голос действовал по странному исцеляюще.
— У тебя тоже был сон? Другой?
— Угу, — я вкратце пересказал ей содержание своего сна. В подробности я не вдавался - это можно обсудить, когда времени станет больше. В конце я вытащил из кармана ту самую записку и кулон. Селестина казалась удивлённой.
— Что произошло?
Она быстро пошарила карманам и также вытащила кулон. Точно такой же формы, разве что зеркально противоположный. Решив, что мы обсудим это позже, мы спрятали кулоны, Селестина сфотографировала карточку, чтобы поразмыслить на уроках.
— Вроде всё обсудили. Есть ещё что-то?
— Ну… У меня что-то с обонянием. Весь день от людей идут странные запахи…
Я лишь приподнял бровь в ответ. Разве это относится к делу?
— Вот опять! Ты очень странно пахнешь! — она вдруг приблизилась, пытаясь распознать запах. На несколько секунд расстояние между нами сократилось до пары сантиметров. Я впервые обратил внимание на её внешность. Цвет кожи у неё был немного смугловатый, а тёмноватые волосы были собраны в аккуратный хвост. Выражение лица, и довольно большие, круглые карие глаза, очень хорошо передавали её детскую непосредственность и задор. Это всё что я успел отметить, прежде чем стремительно отпрянул от неё. Селестина же, быстро поняв в каком мы оказались положении, вмиг покраснела и попрощавшись ушла в класс. Находясь в ступоре, я продолжал смотреть на место где пару секунд назад стоял мой собеседник.
На новом уроке, я вновь сел за свою загадку. Новые данные я тут же записал в тетрадь. Фигура испанского Императора… Что это вообще может значить? Может это как-то связано с историческим контекстом? Но прежде чем я начал шерстить статьи про Испанию, со стороны учителя послышалось:
— Сегодня мы пишем контрольную.
Волна возмущенных возгласов, из “Но вы же не предупреждали!”, “Я совсем не готовился...” и “А что мы проходили?” прошлась по аудитории. Посмотрев вправо, я увидел крайне серьёзное и сосредоточенное лицо Селестины.
— Пахнет страхом, — еле слышно пробормотав это, она вновь повернулась вперед.
Я начинал понимать, что творится с нами, но времени подумать об этом не было. Передо мной лежал лист с контрольной. Написанные задания не имели для меня совершенно никакого смысла. Толком сосредоточиться не получалось. Жужжание мухи становилось всё сильнее, поглощая всё вокруг. Кажется, она летает рядом. Голову заполняли мысли и мне совершенно не сиделось на месте. Шум становился всё громче, сбивая мысли и разрывая мне мозг.
Прошла половина времени, а сделал я полтора задания из десяти. Понимая, что сдам я лист практически в первозданном виде, я всё же не прекращал попытки сосредоточиться. Но мысли всё никак не желали выстраиваться в цепочку. Муха была очень близко, настолько, что казалось будто я оказался в огромном урагане этих насекомых, постоянно летавших рядом и пожирающих мой рассудок… Муха вдруг, мелькнула в моём поле зрения, пролетев буквально в нескольких сантиметрах от моего лица. Это стало последней каплей.
— Заткнись! — с громким криком, я метнул свою ручку в сторону, куда казалось, что улетела муха. На пару секунд шум утих, в голове наконец установился порядок. Однако, я догадывался, что именно произошло. Что позволило мне достичь желанной тишины. Посмотрев на стену, я увидел там муху, которая была ровно пригвождена к доске моей ручкой. Глубоко вздохнув, я сел обратно на своё место. Все в классе затихли, словно не могли поверить своим глазам.
— Джон, ты в норме? — спросил учитель. В этот момент я понял, что очень устал. Мне нужно немного тишины. Хоть на минуту.
— Могу я сходить в медпункт?
Получив разрешение, я быстро удалился из аудитории. Со мной происходит нечто очень странное. Да и не только со мной. Теперь слова Селестины о странных запахах начинают обретать смысл. Это из-за тех кулонов? Даже лёжа в медпункте, шум вокруг хоть и снизился, но всё равно был мучительно громким. Сосредоточившись, я смог понять, что страдали не только мои уши. Каждый из органов чувств словно бы работал на все сто, я видел, слышал и чувствовал гораздо больше чем раньше. Однако, это создавало мощнейшую перегрузку информацией и казалось, что я не чувствовал вообще ничего. Этот ансамбль звуков, зрительных образов и чувств вызывал желание кричать, и биться головой о стену, лишь бы это прекратилось.
Вдруг, послышался голос, откуда-то со стороны двери.
— Можно войти?
Это была Селестина. Не знаю почему, но я был очень рад её услышать. Буря вокруг словно бы улеглась, с её приходом.