— Как сентиментально, — хмыкнул Шварц и сел за другую парту, передо мной, — Уже разобрался с новыми возможностями?
— С большей их частью, — протянул я, — Но я всё ещё не понимаю зачем ты наделил меня ими наделил.
— Вайсс, мой соперник, в ближайшее время должен будет выбрать своих чемпионов, — прямо ответил Шварц, — А значит, вскоре у тебя появятся противники.
— И мне нужно будет их устранить? — спросил я, уже понимая, куда идёт этот разговор.
— Я нарушил правила нашей дуэли, и ты получил талисман куда раньше твоих оппонентов, — продолжил разъяснять Шварц, — За нарушение правил тебя отрежут от большей части информации, но ты должен добраться до Кодекса, как только твои оппоненты начнут действовать. Кодекс раскроет большую часть тайн, а в его конце, ты узнаешь о том, как победить в дуэли.
— То есть моя задача не в том, чтобы убить их? — задумчиво пробормотал я.
— Простое убийство позволит тебе победить в дуэли, но не более того. Путь, который предлагаю я в стократ сложнее… но, если ты сделаешь всё правильно… — Шварц выдержал многозначительную паузу, — У тебя есть мечта? — внезапно спросил он.
Я лишь неуверенно опустил взгляд на парту, не готовый к такому вопросу. Взгляд мой произвольно упал, на лист бумаги, лежавший передо мной. То был смутно знакомый мне рисунок, из очень далёкого прошлого. На бумаге была изображена планета земля, а над самой планетой возвышался я, с короной на голове. Внезапно хлынувшие воспоминания невольно заставили меня улыбнуться. На этом сон и оборвался.
С того дня прошёл уже месяц. За это время большая часть приготовлений была готова. Полиция уже была фактически под моим контролем и почти ничего из происходящего в городе не оставалось без моего ведома. О “Unitas Essentiae” к этому моменту знал каждый и моя организация была опасна как никогда. Я лишь должен был ждать, когда произойдёт хоть что-то. Когда что-нибудь покажет, что мои соперники начали действовать.
Я ожидал чего угодно. Контрмер от полиции, разгрома и убийства нескольких моих людей. К каждому из сценариев я подготовил план, но как оказалось, меня всё же можно застать врасплох.
Сидя на уроке, меня, уже потерявшего бдительность, словно бы окатили холодным душем. В класс вошёл совершенно незнакомый мне парень. Окружающие словно не подавали вида, и вели себя словно бы давно с ним знакомы. Свободное место было только возле меня, и парень тут же уселся рядом, а затем протянул мне руку в знак приветствия. Машинально пожав её, я завёл короткий диалог с ним, всё ещё находясь в определённом ступоре. Появление этого парня могло означать буквально что угодно и последнее что мне нужно, это навлечь на себя какие-либо подозрения. Потому, пытаться напирать на этого парня, назвавшегося Джоном, в надежде что-либо вызнать, я не хотел.
На следующей перемене к нему начала проявлять интерес Селестина, которая недвусмысленно намекнула на то что не узнала его. Эти её слова неслабо напугали меня, ведь она очевидно поняла, что я вёл себя неестественно и заподозрила неладное. Однако, в голове у меня мгновенно появился план, как обернуть эту ситуацию в свою пользу. Я не желаю рисковать выдать себя, а значит лезть в разговор с этим парнем не стоит. Селестина же максимально заинтересована в диалоге с ним, и воспользуется любым поводом, чтобы подобраться к нему поближе. Мне лишь нужно было дать ей этот повод и оставить всю работу ей. Скормив ей наспех придуманную легенду о том, что она якобы влюблена в него, на следующем уроке по просьбе самой Селестины, я поменялся с ней местами.
Только лишь когда уроки закончились, только лишь вернувшись домой, я мог думать на трезвую голову. Джон - таинственный незнакомец который появился в классе. Селестина и я - единственные кто поняли, что он не отсюда. В сумме - три подозрительные личности. Вывод напрашивался один.
В своём сне, я вновь оказался на новом месте. То был некий двор, с небольшой песочницей в её середине. В песочнице стоял уже построенный песчаный замок. Само место было окружено туманом, но всё же были видны небольшой забор огораживающий территорию, а также очертания здания, напоминавшее… детский сад?
Из тумана вышел Шварц.
— Ещё раз здравствуй, — спокойно сказал он.
— Это ведь твоих рук дело, да? — резко спросил я.
— Что? — Шварц казалось, искренне не понимал о чём речь.
— Этот Джон и Селестина ведь мои соперники, и это не могло остаться без твоего вмешательства, — констатировал я, — Какова вероятность что моя лучшая подруга окажется чемпионом Вайсса, без твоего вмешательства?
— Ах вот ты о чём, — хохотнул Шварц, — Но разве такие мелочи имеют значение? — внезапно посерьёзнел он. Плавно, с каждым произнесённым словом его интонации становились гораздо более сухими, и даже внешне он преобразился, вновь напоминая олицетворение разума и логики.