Джулиан Барнс
Любовь и так далее
© Е. С. Петрова, перевод, примечания, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019
Издательство Иностранка®
Очередная демонстрация высшего литературного пилотажа, на уровне Набокова и Апдайка.
Этот роман – словно шоколадка-валентинка от бывшей подруги: не знаешь, то ли начать немедленно смаковать, то ли просветить рентгеном.
Барнс рос с каждой книгой – и вырос в лучшего и тончайшего из наших литературных тяжеловесов («Любовь и так далее» не даст соврать). Читатель давно и прочно сроднился с его сюжетными и стилистическими выкрутасами и не променяет их ни на что.
Подобно чревовещателю-виртуозу, Барнс населяет свой роман целой галереей тщательно проработанных образов, каждый со своим неповторимым голосом.
Любителей изящной, умной и афористичной прозы Барнс никогда не разочарует.
Барнс – непревзойденный мастер иронии. Все детали современной жизни он улавливает и передает со сверхъестественной тщательностью.
Тонкий юмор, отменная наблюдательность, энергичный слог – вот чем Барнс давно пленил нас и продолжает пленять.
Фирменное барнсовское остроумие ни с чем не спутаешь.
В своем поколении писателей Барнс, безусловно, самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм.
Джулиан Барнс – хамелеон британской литературы. Как только вы пытаетесь дать ему определение, он снова меняет цвет.
Как антрепренер, который всякий раз начинает дело с нуля, Джулиан никогда не использует снова тот же узнаваемый голос… Опять и опять он изобретает велосипед.
Лишь Барнс умеет с таким поразительным спокойствием, не теряя головы, живописать хаос и уязвимость человеческой жизни.
По смелости и энергии Барнс не имеет себе равных среди современных британских прозаиков.
Современная изящная британская словесность последних лет двадцати – это, конечно, во многом именно Джулиан Барнс.
Тонкая настройка – ключевое свойство прозы букеровского лауреата Джулиана Барнса. Барнс рассказывает о едва уловимом – в интонациях, связях, ощущениях. Он фиксирует свойства «грамматики жизни», как выразится один из его героев, на диво немногословно… В итоге и самые обыденные человеческие связи оборачиваются в его прозе симфонией.
Посвящается Пат
1
Я помню тебя
СТЮАРТ: Привет!
Мы когда-то пересекались. Стюарт. Стюарт Хьюз.
Уверен, естественно. На все сто. Лет десять назад.
Ничего страшного… бывает. Не надо делать вид. Главное – я помню тебя. Уж кого-кого, а тебя-то я помню. Мне ли не помнить? Кстати, если вдуматься, прошло даже не десять лет, а десять с гаком.
Ну да, я изменился. Еще бы. Во-первых, весь седой. Теперь даже не сказать «перец с солью», верно?
Да и вы все, между прочим, уже не те. Сами-то небось думаете, что законсервировались. Отнюдь нет, поверьте.
ОЛИВЕР: Чья там рожа за пригорком, чей там пенис над ведерком? Чье так лихо бьет копыто в теплом стойле у корыта? Неужто это мой добрый старый – старый в смысле стародавний – знакомец Стюарт?
«Я помню тебя». Стюарт в своем репертуаре. Он так стар… так суперстар-о-моден, что любит отстойный музон еще древнее самого себя. Нет, понятно, что балдеть от Рэнди Ньюмана или Луиджи Ноно с их пошлыми песенками – ровесницами первичного набухания твоих органов сладострастия – это одно дело. Но балдеть под томные трели допотопного пляжного аниматора – как же это мило, как по-стюартовски трогательно, вы не находите?