Скотт набрал номер мобильного телефона Эмили.
— Да! Слушаю!
Сейчас ее голос звучал совсем по-другому: мягко, даже вкрадчиво. Это был голос не деловой «железной леди», а нежной женщины.
— Привет, киска, это Скотт.
— Скотт, на дворе уже двадцать первый век. Женщин теперь не называют «кисками».
— Что-то я это первый раз слышу.
Эмили тихонько вздохнула. Скотт услышал это.
— Где ты сейчас? — немного помолчав, спросила женщина.
— В своей машине. Ну что, сходим куда-нибудь?
— Даже не знаю…
— По-моему, это ты предложила встретиться. Она ничего не ответила. Скотт подумал о том, что его план, кажется, удается. Он решил всячески напоминать Эмили об их совместном прошлом, не оставляя ее в покое ни на минуту. Пусть она пожалеет о том, что сделала, и не на словах, а на самом деле. Но этот план, точно бумеранг, ударил и по самому Скотту. Постоянно напоминая Эмили о прошлом, он сам все глубже погружался в воспоминания.
— Ладно, — проговорила наконец Эмили. — Где ты остановился?
— Жду тебя в пиццерии на углу Пэлл-Мэлл.
— Хорошо, давай встретимся там.
— Во-сколько?
— Через сорок минут. Хорошо?
— Хорошо. Тогда до встречи.
— Эмили? — произнес он, понижая голос.
— Да?
— Ты по-прежнему слушаешь «Оазис»?
— С чего ты взял? — пробормотала она. — Мне не до того…
— Просто так. Стало интересно.
Эта музыка много значила для них. Они часто слушали ее вдвоем. Эмили любила эту группу. Вообще она была очень музыкальна. А как танцевала! Особенно голая, с бусами на шее. Скотт прикрыл глаза, и перед его внутренним взором проплыла Эмили — обнаженная, хохочущая; он как наяву видел ее крепкие груди, округлый белый зад.
— Я больше не та девочка, Скотт, — будто подслушав мысли мужчины, мягко проговорила Эмили.
— Что ты имеешь в виду? — хрипло отозвался Скотт.
— Ничего, поговорим об этом позже. Мне нужно идти.
Перед тем как отправиться на встречу со Скоттом, Эмили побывала у мистера Хинкса и постаралась уверить его в том, что справится с новой работой. Надо было исправить то впечатление, которое она оставила у босса в прошлый раз. Ей предстоит важнейшее дело: доказать в своей статье виновность Дэвида Хэриета. И не просто доказать — показать, что он был связан с огромной международной сетью педофилов, общающихся в Интернете; так что последний эпизод для него — отнюдь не первый.
Но это дело не сегодняшнего дня. Сегодня она встречается со Скоттом. Она поговорит с ним и даст понять, что между ними все давно уже кончено. И вообще, сейчас ей нужно думать не об отношениях с мужчинами, а о своей будущей статье. Разговор со Скоттом должен положить конец тревоге и маете.
Эмили уселась за столиком в баре. Сорок минут давно уже прошли, а Скотт все еще не показывался. «Ну что ж, если он не появится в ближайшие десять минут, я просто уйду, — решила Эмили. — Скотт должен понять, что ему нет места в моей нынешней жизни. Во всяком случае, в прежнем своем качестве. Я могла бы поддерживать с ним деловое знакомство. — Нелепость этой мысли заставила Эмили улыбнуться. — Скотт — деловой знакомый! Кто угодно, только не он. Ведь и сейчас, через двенадцать лет, я млею и таю под его взглядами. Поэтому единственный выход — оборвать отношения раз и навсегда. Но для этого нужно, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок, никаких нерешенных вопросов».
— Привет, киска! — раздалось позади.
«Господи, стоит мне только услышать его голос, и я уже готова», — недовольно подумала Эмили. И беда была даже не в том, что она не могла устоять. Главное несчастье — то, что сам Скотт это отлично знает и наверняка не преминет этим воспользоваться.
Скотт Грирсон выглядел так, будто сошел со страниц модного журнала. «Ах, как бы славно было, если бы он слегка полысел или поседел, или, еще лучше, разжирел! — вздохнула Эмили. — Но нет! Он стал еще стройнее и красивее, чем был в юности. Влюбленный в меня парень превратился в привлекательного, сдержанного и невероятно сексуального мужчину».
Скотт жестом подозвал официантку.
— Что будешь пить?
— Белое вино.
Он усмехнулся и заказал вино и пиво для себя. Выглядел он усталым и, казалось, совсем не жаждал крови. Однако обманываться не стоило.
Официантка принесла заказ. Скотт залпом осушил полстакана, потом откинулся на спинку стула и, положив руку на плечо Эмили, принялся играть прядью ее волос.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась она.
— Почему? Когда-то тебе это нравилось, — ухмыльнулся Скотт.
— Потому что мы больше не любовники.
— Да, ты права, не любовники. — Скотт с улыбкой глядел ей в лицо.
Эмили закрыла глаза. «Любой ценой, во что бы то ни стало надо стряхнуть с себя это наваждение: его запах, жар тела, эта ненужная опасная ласка…» Но все было напрасно. Прошлое возвращалось к ней, не спрашивая разрешения.
— Что ты хочешь от меня, Скотт? — жалобно спросила Эмили. «Чем скорее я это выясню, тем скорее смогу вернуться домой и постараться забыть о нем, снова стать разумной».
Взгляд Грирсона заставил ее затрепетать. Сейчас ей хотелось только одного — заняться с ним любовью, и немедленно. Иначе она просто умрет от нестерпимого желания.
— Ты мне должна многое. Очень многое, — ответил Скотт.
Эмили потеснее сжала ноги. Как же она хотела его! Хотела ощутить его большие горячие руки на своей коже. Его тяжелое тело на своем трепещущем от наслаждения теле. Заниматься с ним любовью всю ночь напролет. И не одну ночь, а много, много…
— Зачем ты это делаешь? — Ее голос звучал еще жалобнее.
— А почему бы и нет?
— Может, хватит играть в игры? Мы уже не дети.
— Пожалуй, ты права, мы выросли. Хотя ты снова возвращаешь меня в юность. Вот поэтому я и послал тебе тот букет.
— Не понимаю, — замотала головой Эмили.
— Ты догадываешься, киска, почему я здесь? — Скотт медленно провел пальцем по ее лицу и посмотрел ей прямо в глаза. — Я здесь для того, чтобы избавиться от тебя раз и навсегда. А ты меня по-прежнему хочешь? — спросил он, продолжая гладить большим пальцем ее шею, потихоньку приближаясь к заветному местечку… Эмили вздрогнула, ее ноздри раздулись.
— Перестань, — хрипло попросила она.
Скотт нервно сглотнул. Она снова стала прежней Эмилкой. Ничего общего с той женщиной, с которой он случайно столкнулся вчера. Сейчас на Эмили была тонкая шелковая блузка, через которую просвечивали темные острые соски. Как же ему хотелось снова сжать их своими пальцами…
«Нет, — сказал он самому себе. — Я должен изгнать эту сучку из своей жизни раз и навсегда».
Эмили вздохнула, ее губы приоткрылись. Тогда он наклонился к ней ближе и прижался своими губами к ее рту. Его поцелуй был легким, но обещал многое. Скотт провел языком по ее нижней губе, потом его язык проник в ее рот. Руки Эмили вспорхнули на его плечи, сжали их, спустились вниз. Ее пальцы гладили напрягшиеся мышцы его груди, а потом скользнули к его соскам. Его член напрягся при воспоминании о том, как она, бывало, ласкала все его тело. Язык Скотта еще глубже проник в рот Эмили, его руки ерошили ее волосы.
«Если мы продолжим в том же духе, то, чего доброго, нас арестуют за развратные действия в общественном месте», — подумал Скотт и отстранился. Глаза Эмили оставались закрытыми. Да, он был прав. Она по-прежнему желала его. Это все упрощало, но, с другой стороны, и усложняло. Потому что женщина, которую он сейчас целовал с такой страстью, воскресила в нем прежнего влюбленного юнца. Ни к одной женщине его не тянуло так, как к Эмили. А ведь их было немало, совсем немало.