— Где карта, которую вы забрали у убитого вами брата Хариша Чандана? — грозно спросил у него Ульрих и изобразил руками в воздухе небольшой квадрат.
Индус показал на рот и уши, делая вид, что он не понимает. Георг вытащил из-за пояса душителя его желтый платок и затянул на шее пленника.
— Не понимаешь? — спросил он, склонившись прямо к смуглому лицу.
Индус помотал головой. Георг резко дернул платок на себя и второй рукой затянул узел на шее сильнее. Глаза душителя вылезли из орбит, а изо рта показался белесый язык. Но Георг дернул за край платка еще раз и оттащил индуса к краю шалаша. Спустя несколько мгновений индус затих. Остальные душители с ужасом прижались друг к другу еще сильнее.
— Что, — процедил с ненавистью Ульрих, — страшно самим умирать? Вы же привыкли к виду смерти. Это доставляет вам удовольствие! Что ж вы не радуетесь еще одной жертве вашей богине Кали?
— Давай и этого отправим к его черной богине! — сказал Георг, вытаскивая следующего туга из кучи. Тот стал яростно отбиваться и укусил рыцаря за руку. Невольно Георг отпустил индуса, и тот ринулся к выходу. Но здесь его настиг короткий удар ятагана. Бруно оттолкнул ногой обезглавленное тело в сторону и вытер окровавленную саблю желтым платком душителя. Третий индус выполз сам из кучи и, как рыба, беззвучно открывал рот, изображая руками в воздухе квадрат.
— Этот покажет, — засмеялся Бруно.
— От страха даже голос потерял, — поддержал его Гарет.
Молодые женщины видели, как дергается шатер, и с ужасом слушали доносившиеся оттуда страшные хрипы и звуки ударов. Потом из-под черного полога вышел Ульрих. Он держал на веревке одного из душителей. Судя по звукам, доносящимся из шатра, участь остальных была уже предрешена. Затем показался Георг, за ним ― Бруно и, наконец, последним вышел граф Гарет. Ульрих махнул рукой женщинам, приглашая их за собой.
Часть карты, отобранная тугами у убитого ими Чандана, была спрятана недалеко. В двух десятках шагов от шатра душитель указал на колодец. Спустившись на несколько ярдов вниз, индус вынул из каменной стены один из блоков и сунул за пазуху небольшой сосуд. Ульрих разбил плотно запечатанный глиняный кувшин и взял в руки кусок старинного пергамента. Там же лежала и рупия царя Ашоки.
Затем рыцари вернулись назад по дороге, по которой ехали в Петру и достали из тайника свою часть карты. Осторожный Ульрих приказал спрятать их часть драгоценной карты еще до прибытия в Петру. События показали, что командир отряда был прав. Все были измучены и, договорившись с бедуинами о покупке шатра, расположились на отдых.
Утром мужчины собрались возле костра, чтобы хорошенько все обдумать. Радмила с Меган занимались завтраком.
— Так, значит, наша спасительница к тому же и прелестна? — услышала бархатистый баритон у своего уха хорошенькая англичанка, и почувствовала, как бесцеремонная рука проскользнула у нее под предплечьем и, скользнув вдоль талии, опустилась на живот.
Превратности судьбы последних лет приучили девушку быть всегда наготове, и она, обхватив нахальную руку обеими ладонями, резко потянула ее влево, и сама ступила туда же на один шаг, не забыв при этом поставить подножку. Совсем не ожидая такого подвоха, верзила Георг — законный владелец бесцеремонной руки, с грохотом рухнул на середину шатра. Его шапка свалилась с копны рыжих волос и покатилась в костер. Под аккомпанемент безудержного смеха друзей поверженный рыцарь вскочил с земли и бросился к костру. Но головной убор уже пылал ярким пламенем. Тогда здоровенный немец шагнул было в сторону обидчицы, но та смеялась больше всех, из ее веселых глаз уже сыпались слезы. Георг полностью растерялся, не зная, что ему делать. Он все-таки выхватил шапку из огня и стал тушить ее своим сапогом. Затем, совершенно растерявшись, подхватил дымящуюся шапку рукой и попытался водрузить ее на голову. Злополучный головной убор был весь в дырах, и шатер наполнился острым запахом паленой шерсти. Оглянувшись вокруг, Георг, уже не в силах сдерживаться, тоже расхохотался.
Все вышли из пропахшего горелой шерстью шатра. Бруно и Гарет отправились в город покупать верблюдов, Влюбленные Ульрих с Радмилой побрели в поисках укромного уголка, держась за руки, у шатра остались только Меган и Георг. Рыцарь подошел к девушке и протянул ей остатки своей шляпы, рассчитывая на извинения. Мегги взяла в руки испорченную вещь и просунула в дыры перепачканные сажей пальцы.