— В любовных утехах не должно быть поспешности… — шептал старик, — всем местам надо уделить достаточно внимания. Надо не забыть вернуться назад. И не один раз вернуться. Эти маленькие груди — они уже опять скучают без мужской ласки. Тихие слова неслись как будто из сна. В них всегда менялась интонация. Они то были нравоучительно громки, то замирали тихим вкрадчивым шепотом, навсегда поселяясь в подсознании. И казалось, это уже не его слова, а твои мысли, обрывками летящие как стаи легких облаков.
Руки Гиты судорожно ослабли, и Ульрих достиг желанного бугорка. Он был сильно возбужден и горяч. Она вся трепетала, и изнемогала от неги.
— Эти поцелуйные игры юдха — а—а…Нужно целовать везде…Уже не надо сдерживаться…Доведи ее до экстаза…Целуй ее сокровенный кончик… — плыли прямо в подсознание тихие слова.
Ульрих прильнул к сокровенному месту Гиты с несдерживаемой страстью. И тело ее покрылось испариной и забилось в нежных конвульсиях. Гита, милая Гита, вцепилась зубками в подушку, протяжно стонала и извивалась.
Ульрих получил огромное удовольствие. Он не знал раньше, что наслаждение, подаренное им девушке, принесет и ему такую радость. Она обмякла, прижалась к нему не только всем телом, но как будто всем своим существом. Вылила на него всю нежность, на какую была способна ее душа. Глаза ее сияли любовью и благодарностью. Их сердца стучали в такт, и казалось, они слились теперь в единое счастливое существо.
— При занятиях любовью я всегда думал только о себе, — думал Ульрих, перебирая ее шелковистые волосы, — и как много я терял…
— Высшая радость для мужчины, — старик приостановился и оглядел пары, — тем более для рыцаря, — доставить величайшую радость возлюбленной. Но и они не должны забывать своих избранников. Бала! Теперь ты целуешь Георга. Покажи, Бала, как нежны женщины Индии.
Бала и все остальные девушки взобрались на мужчин и начали нежно, но активно ласкать и целовать их. Без подсказок Хариша они знали всю очередность. Бала впустила свои маленькие пальчики в рыжие волосы на груди Георга и стала нежно целовать его в подбородок. Она поочередно покрыла поцелуями могучие плечи, руки, и кончики пальцев. Затем долго целовала живот, казалось, перебрала на нем каждый волосок. И, наконец, впилась в нежную внутреннюю поверхность бедра. Восставший член его запутался в ее кудрях, и это было так приятно! Наконец она в своих ласках добралась и до самого сокровенного места Георга. И нежными поцелуями покрыла каждый его дюйм. Наконец она прильнула к самой чувствительной верхней части его возбужденного копья. И он, уже не в силах больше сдерживаться, выплеснул всю страсть, накопленный за эти невыносимо долгие дни. Все затуманилось в его голове — гроздья винограда и пробивающиеся сквозь лозы лучи вечернего солнца засияли разноцветными радугами. По всему телу побежали волны сладкой истомы, и непереносимое наслаждение сдавило горло, не давая дышать.
— Как она прекрасна! — билось в мозгу, — как она приятна!
В вечерних сумерках, когда уже зажглась Венера, медленно брела кавалькада из пяти всадников к Южной башне. Все молчали. Переживания пережитого наслаждения еще не утихли в их телах и не давали мыслям вернуться к строгой реальности жизни. Лошади чувствовали настроение всадников и также еле перебирали копытами. Им тоже не хотелось в душное стойло. — Что, сегодня с пустыми руками? — гневно встретил их стражник на воротах. — Ну и задаст же вам командор! Он уже спрашивал, где вы шляетесь.
Уже несколько месяцев рыцари посещали школу Хариша. Девушки-танцовщицы довольны были своими любовниками и не меняли их. Отношения между ними были полны свежих чувств, как будто они были новобрачными. Ульрих как-то даже спросил у Хариша, изменяют ли им их любовницы. Тот серьезно ответил, что пока они встречаются с ними, никто больше не приходит к этим девушкам. Поскольку, мол, смена партнеров не способствует появлению высшего удовольствия. Этот ответ вполне удовлетворил крестоносцев. Они предавались чувственным наслаждениям, а тем временем девадаси деликатно обучали их искусству любви, так что через пару месяцев рыцари изучили пусть не всю науку бога Камы, но весьма преуспели в ней. И каждое посещение дома Хариша приносило им огромное удовольствие. Вот и сейчас, получив от командора разрешение отлучиться, они радостно предвкушали встречу со своими смуглыми учительницами: вот они подъезжают к дому Хариша, вот входят в прелестный дворик, навстречу выбегают их любовницы и бросаются им на шею. А затем — жаркие поцелуи и страстные объятья!