Если б не усталость, я бы, наверное, не удержалась и подпрыгнула от удовольствия. А так лишь наградила Стаса вялой, но благодарной улыбкой и чмокнула в маковку в знак признательности.
– Не подлизывайся, Лиса. Ешь и иди спать. Уберу сам.
Еще через десять минут я добралась до своего любимого дивана, достала из шкафа одеяло, подушку и растянулась, наконец, на горизонтальной поверхности. Закрыла глаза и, пока сон окончательно не одолел меня, начала вспоминать, как вышло, что мой сводный брат превратился еще и в моего соседа по квартире.
Как я уже говорила, моя мама вышла замуж за приемного отца Стаса и Маринки. К тому времени, как я закончила обучение в университете (а училась я в другом городе), ситуация выглядела так: мама с отчимом жили в квартире Семеныча, Стас с Маринкой жили в трехкомнатной квартире их родителей, а наша с мамой двушка сдавалась в аренду. Разумеется, к моему возвращению временных жильцов-арендаторов выселили, и я стала единоличной владелицей отличной двухкомнатной квартиры в довольно неплохом спальном районе.
Через два года, когда нам с Маришкой стукнуло по двадцать пять, подруга вышла замуж и почти сразу же забеременела. Сначала никто не придавал значения тому, что Стас продолжает жить с молодоженами, но потихоньку эта ситуация начала напрягать мужа Марины – Егора, а еще больше – самого Стаса. А уж когда в квартире появился младенец, Стасу стало совсем невмоготу, и он начал регулярно сбегать из дому и ночевать то у Семеныча, где его охотно принимали, кормили и пытались учить жизни, то у меня.
Даже не знаю, что напрягало брата больше – молчаливое недовольство Егора, несчастные глаза Маришки, разрывавшейся между мужем и братом, или назидательные речи отчима, который то вздыхал, что Стас никак не женится, то требовал, чтобы племянник оставлял свою опасную службу и занялся уже семейным бизнесом… В общем, маялся парень, как неприкаянный, и нигде не находил себе места.
За три года работы в одном коллективе мы сблизились с братом так, как не были близки в детстве. К тому же, пользуясь тем, что я – девушка свободная, ребята в дни, не занятые службой и дежурствами, любили собираться у меня на коллективные посиделки.
Собственно, после одних таких посиделок Стас и заночевал у меня впервые. Когда все решили, что пора расходиться, сводный брат на правах родственника задержался, чтобы помочь мне с ликвидацией последствий стихийного бедствия под названием «дружеская попойка».
Сам Стас вообще не употреблял спиртного. Принципиально. «Вдруг мне за руль – а я не трезв?» – спрашивал он каждый раз, когда кто-то пытался приобщить его к возлияниям. После этого настаивать не решались даже самые навязчивые граждане, а в нашей команде таковых в принципе не водилось.
И вот, когда все рассосались, а мы со Стасом закончили уборку, он вытер руки, повесил кухонное полотенце на крючок и спросил тихо:
– Ну, я пойду?
Я тогда, помнится, взглянула на часы и ужаснулась: почти час ночи!
– Куда ты пойдешь? Будить Маришку и все ее семейство? Оставайся, постелю тебе в спальне.
– А я не буду тебя стеснять? – засомневался брат.
– На работе ты как-то этим вопросом не задаешься, – хмыкнула я тогда. – Решай уже.
– Я останусь. – Мне тогда показалось, что в голосе Стаса прозвучало облегчение.
Еще с полгода после этого случая брат продолжал жить с Маринкой и ее семьей, но все чаще и чаще находил какой-нибудь повод, чтобы заявиться ко мне в гости на ночь глядя и засидеться подольше. До утра.
Наверное, если бы я тогда встречалась с каким-нибудь молодым человеком – не решилась бы сделать то, что сделала. Но я была одна, и пустая квартира, особенно в ночное время, радовала меня не больше, чем Стаса – его неприкаянность.
Ясно было одно: сам он не скоро осознает, что уже почти переехал ко мне, а когда осознает – все равно не решится сказать вслух, что предпочел бы жить у меня. Значит, нужно парня подтолкнуть. Аккуратненько так, бережно, а то закроется в своей раковине, и не достучишься.
Как-то вечером Стас в очередной раз засиделся у меня допоздна, и уже ближе к часу ночи, сидя на ковре рядом с моим диваном – мы как раз досмотрели какой-то триллер – вдруг опомнился:
– Поль. Поздно уже. Мне, наверное, пора собираться?
– Наверное, – спокойно согласилась я.
Такой ответ стал для брата полной неожиданностью. Он уже привык, что я уговариваю его остаться. А тут… Он на мгновение задохнулся, в глазах его плеснулось что-то близкое к отчаянию. Завозился, тяжело поднялся с пола и с видом пса, которого нерадивая хозяйка гонит на двор в холодную вьюжную ночь, побрел в коридор одеваться.