В пятницу на съемки и последующее занятие меня привез Марик на своем шикарном двухколесном друге – Харлее. Едва ступив на асфальт парковки, парень включил «профессионала» и начал осматриваться кругом в поисках наиболее ярких видов и интересных ракурсов. Первые кадры со мной на фоне фасада административного здания школы он сделал, не отходя от мотоцикла.
Потом мы переместились к гаражам – и понеслось! Я почувствовала себя тореадором, оседлавшим взбешенного быка, настолько быстро все происходило: сменялись позы, автомобили, локации и партнеры по кадру, мелькали перед глазами лица. Марик руководил процессом уверенно, кому-то поправлял прическу, кому-то – расстегивал верхнюю пуговицу рубашки.
Он даже Казанцева сумел убедить сфотографироваться!
Вот уж не ожидала, что Александр Аркадьевич с его перекошенным ртом и манерой потирать подергивающуюся щеку, позволит не просто поймать себя в кадр, а станет послушно позировать! Воистину, Марик – просто кудесник!
Но вот фотограф отснял миллион кадров, заполнив под завязку карту памяти своей цифровой камеры, и уехал. Мы остались с Казанцевым наедине на пустыре за автотреком, на миниатюрной триал-трассе – с крутыми поворотами, с ухабами и взгорками.
Мой инструктор выглядел усталым и словно пришибленным. Тем не менее, о деле он не забывал.
– Давай сегодня в обратную сторону пройдем трассу. Посмотрим, как ты сориентируешься на знакомой дороге, когда поедешь по ней в непривычном направлении, – предложил он.
Я тут же развернула автомобиль и поехала в обратном направлении.
Надо сказать, за два с половиной месяца благодаря усилиям Александра Аркадьевича с управлением автомобилем я освоилась настолько, что уже не искала взглядом передачи, а ногой – нужную педаль. Все получалось автоматически: когда нужно – я выжимала сцепление, когда нужно – подгазовывала или, наоборот, притормаживала.
Сейчас, ведя автомобиль по хорошо знакомому пустырю, я не смотрела напряженно по сторонам в ожидании, что откуда-то выскочит пешеход или вывернет другой автомобиль. Вместо этого потихоньку – так, чтобы не заметил – поглядывала на своего инструктора.
В какой-то момент он неожиданно повернулся, поймал мой изучающий взгляд и… попытался улыбнуться.
Улыбнуться!
Мне. Впервые.
Его губы дрогнули. Всегда опущенный правый уголок рта неловко пополз вверх. В уголках глаз появились тонкие лучики-морщинки. Проступили ямочки на щеках. Никогда не думала, что лицо моего инструктора может выглядеть таким живым, обаятельным, располагающим. Наверное, улыбнись мне каменный идол с острова Пасхи – я удивилась бы меньше.
От неожиданности я забыла, что сижу за рулем – бросила газ. Руки ослабели, потяжелели и уже не в силах были крутить баранку… Шкода резко потеряла скорость, нас обоих бросило вперед. От столкновения с рулевым колесом мой нос спасли ремни безопасности. Казанцев, к счастью, успел упереться обеими руками в приборную панель перед собой и тоже не пострадал.
Я уже сознательно остановила автомобиль и снова воззрилась на инструктора – теперь в ожидании справедливой выволочки.
Александр Аркадьевич, однако, ругаться не спешил. В его взгляде, обращенном ко мне, смешалась куча каких-то эмоций: сомнение, смятение, боль, надежда…
– Я так страшно выгляжу, когда улыбаюсь? – разлепил мужчина губы. Вновь уехавший вниз уголок его рта дернулся.
Я вдруг поняла: это он, Казанцев, ждет сейчас от меня каких-то слов – и опасается, что они будут совсем неласковыми. Мне отчего-то захотелось погладить пальчиком эту напряженную складку у рта, провести ладонью по шрамам на скуле… Захотелось, чтобы на лицо Александра Аркадьевича вернулась улыбка и поселилась там прочно и надолго.
Затаив дыхание, я потянулась рукой к лицу мужчины. Прикоснулась к обветренной, грубоватой наощупь коже.
– Мне нравится, как вы улыбаетесь, – произнесла тихо.
Александр Аркадьевич схватил мою руку, прижал на мгновение к своему лицу немного крепче, а потом чуть повернул голову, уткнулся губами прямо в центр ладошки и замер, не двигаясь. Если бы не громкое учащенное дыхание мужчины и едва ощутимые поцелуи в ладонь – могло бы показаться, что он превратился в памятник самому себе.
В этот миг для меня все встало на свои места окончательно.
Я поняла, что происходило с Александром Аркадьевичем все это время, и что происходит сейчас. Злость, мрачные взгляды, язвительные реплики – за всем за этим он пытался спрятать свои истинные чувства из опасения, что они будут отвергнуты.