Необходимо было спастись во что бы то ни стало. Дерзкая ложь похитителей связала Элизу по рукам и ногам. Попытка позвать на помощь могла обернуться громким скандалом.
Как и сестре, ей нужен был герой, который неожиданно появился бы и вырвал пленницу из лап похитителей.
Хизер спас Брекенридж. А кто мог бы прийти на помощь ей, Элизе? Никто, потому что никто понятия не имел, где ее искать. Брекенридж увидел, как похитили Хизер, и тотчас последовал за ней. За Элизой же никто не следил, в этом она не сомневалась.
Если она хотела, чтобы ее кто-нибудь спас, ей следовало самой об этом позаботиться.
Вот если бы с ней была Анджелика… Младшая из сестер Кинстер отличалась богатой фантазией, у нее всегда была пропасть идей и бездна энтузиазма, чтобы претворять их в жизнь. В отличие от нее Элиза не могла придумать хоть сколько-нибудь сносный план побега. Разве что самый очевидный — воспользоваться лазейкой, которую оставили похитители, выдумав легенду, будто везут сбежавшую девушку к ее опекуну.
Если ей удастся привлечь внимание кого-нибудь из знакомых, он тотчас поймет, что сказочка про опекуна — не более чем ложь. А у богатой, могущественной семьи Кинстер хватит влияния, чтобы замять скандал, и никто не узнает о том, что Элиза провела в руках похитителей не один день и не одну ночь.
Но искать спасения следовало по эту сторону шотландской границы. Элиза понимала: в Шотландии ей едва ли посчастливится встретить знакомых, которые помогут вызволить ее из беды.
Забившись в угол кареты, она уставилась в окно и принялась внимательно разглядывать редкие встречные экипажи. Если бы выпала удача…
В этом отдаленном уголке Англии Элиза хорошо знала всего два семейства — Вэриси из Вулверстона и Перси из Алника. Но если похитители будут и дальше сторониться Большой Северной дороги, вряд ли ей попадется навстречу кто-то из друзей.
Повернувшись к Скроупу, она спросила:
— Мы скоро пересечем шотландскую границу?
Ей удалось придать голосу безразличие.
Скроуп оглядел окрестности, затем достал из жилетного кармашка часы на цепочке и щелкнул крышкой.
— Сейчас едва перевалило за полдень, так что мы будем в Шотландии поздно вечером. — Убрав часы обратно в карман, он обратился к Женевьеве: — Мы остановимся на ночлег в Джедборо, как и собирались, а завтра утром отправимся в Эдинбург.
Управляя своей двуколкой, Джереми Карлинг преодолел крутой поворот и направил лошадей резвой рысью на юг — ему предстоял долгий путь в Лондон.
Он покинул замок Вулверстон в полдень, но вместо того чтобы двинуться на восток через Ротбери и Поперо, а потом выехать на дорогу, ведущую к Морпету и Ньюкаслу (этим путем он обычно ездил в замок), Джереми предпочел свернуть на запад, к северной границе Харвудского леса, выбрав более короткую дорогу на Ньюкасл-апон-Тайн к югу от Отгерберна.
Ему нравилось видеть вокруг зеленые поля, и хотя ехать по уединенной дороге среди холмов приходилось медленнее, живописные пейзажи с лихвой восполняли это неудобство.
Двуколка плавно катилась по ровной дороге, и Джереми позволил чистокровному вороному жеребцу по кличке Джаспер, своему последнему приобретению, пуститься в галоп. День клонился к вечеру, но Джереми намеревался задолго до наступления темноты добраться до Ньюкасла и устроиться на постоялом дворе, где он обычно останавливался. И как всегда его мысли, не занятые повседневными делами и заботами, вернулись к тайнам иероглифики, поскольку изучение древних иероглифов было целью и смыслом жизни Джереми Карлинга.
Он впервые открыл для себя мир волшебства, поддавшись чарам таинственных знаков, когда после смерти родителей переехал жить вместе с сестрой Леонорой к своему овдовевшему дяде, сэру Хамфри Карлингу. Тогда Джереми был двенадцатилетним мальчишкой, полным жадного любопытства, и с годами его одержимость не иссякла. Уже тогда Хамфри пользовался широкой известностью, считаясь непревзойденным авторитетом в области древних языков, знатоком месопотамской и шумерской письменности. Его дом был завален манускриптами и старинными книгами, пахнувшими плесенью, свитками папирусов и цилиндрами, покрытыми письменами.
Придержав Джаспера перед поворотом, Джереми вспомнил те давно прошедшие дни и мечтательно улыбнулся.
Загадочные тексты, древние языки, таинственные иероглифы околдовали его с первого мгновения, как только он увидел их. Желание расшифровать письмена, раскрыть их волнующую тайну вскоре превратилось в страсть. Пока сыновья других благородных джентльменов учились в Итоне и Харроу, Джереми, успевший с юных лет показать себя одаренным исследователем и самоотверженным служителем науки, занимался с частными учителями и с Хамфри, который сам был замечательным ученым. И если у других молодых джентльменов в возрасте Джереми имелись старые школьные приятели, Карлинг водил дружбу со старыми учеными коллегами.