Эта жизнь подходила Джереми как нельзя лучше, в окружении ветхих папирусов и пыльных фолиантов он чувствовал себя как рыба в воде.
Располагая, подобно Хамфри, значительным состоянием (родители оставили Джереми солидное наследство), молодой Карлинг вместе с дядей посвящал все свое время научным изысканиям. Его дни проходили большей частью в тиши кабинета или в компании других ученых вдали от лондонского света с его суетой.
Шли годы, и дядя с племянником, погруженные в разгадывание тайн прошлого, возможно, пребывали бы в блаженном уединении до конца своих дней, если бы не досадное обстоятельство. Несколько лет назад Джереми принял почетную должность, которую прежде не один десяток лет занимал в ученом мире Хамфри. Это знаменательное событие совпало с необычайным всплеском интереса ко всему древнему. Общество охватил настоящий бум. На головы ученых обрушилась лавина запросов от различных учреждений и богатых семейств, желающих оценить подлинность и установить стоимость всевозможных редкостей, книг и манускриптов, найденных в частных собраниях. И хотя Хамфри, несмотря на преклонный возраст и нездоровье, время от времени все еще консультировал, годы брали свое, и мало-помалу консультации и экспертиза древностей легли почти полностью на плечи Джереми.
Благодаря безупречной репутации и широкой известности молодого ученого владельцы древних манускриптов нередко предлагали астрономические суммы, желая заручиться его мнением. В определенных кругах обращение к нему за консультацией стало хорошим тоном, завсегдатаи модных салонов соперничали за право похвастать, что подлинность их древнего месопотамского текста подтвердил не кто иной, как сам высокоуважаемый Джереми Карлинг.
При мысли об этом губы Джереми насмешливо скривились. Жены тех, кто жаждал услышать его суждение, не меньше мужей стремились заманить к себе в дом именитого гостя, чтобы потом рассказывать на светских раутах, что принимали у себя этого прославленного затворника.
Говоря светским языком, общество, которого Джереми старательно избегал, мстило ему за пренебрежение. Благородное происхождение молодого ученого, его влиятельные знакомства, завидное положение, слава и несомненное богатство вкупе с интригующей неприступностью делали его желанной добычей для бесчисленных хозяек светских салонов. Отшельнический образ жизни светила науки лишь подстегивал интерес к нему. Уловки, к которым прибегали самые ретивые из дам, желая оплести Джереми своими сетями, изумляли даже его самого. Но ни одна из великосветских красавиц не преуспела в попытках заполучить Карлинга: ему нравилась тихая, уединенная жизнь.
Хотя работа консультанта приносила неплохой доход, а нередко и удовольствие, Джереми предпочитал проводить большую часть времени, укрывшись у себя в кабинете. Здесь он занимался переводами и исследованиями, готовил к публикации статьи и книги, раскрывал тайны документов глубокой древности, попавших к нему самыми причудливыми путями. К прославленному ученому и коллекционеру Джереми Карлину поступали памятники письменности из множества солидных учреждений, занятых изучением древних цивилизаций.
Академические исследования и труды составляли основу научного наследия молодого Карлинга, оставаясь главным содержанием его жизни.
В этом они с Хамфри походили друг на друга, как две горошины из одного стручка. Оба превыше всего ценили уединение, проводя дни в просторном кабинете — каждый в своем в их общем лондонском доме на Монтроуз-плейс, изучая рукопись или книгу с многовековой историей. Лишь надежда обнаружить какое-нибудь неизвестное сокровище могла выманить обоих ученых из их святилища. Это средство действовало безотказно.
Люди, посвятившие себя науке, живут ради подобных мгновений. Желание открыть древний, давно потерянный текст, становится для людей этого сорта настоящим наваждением, великим соблазном, противостоять которому невозможно.
Как раз подобное искушение заставило Джереми Карлинга забраться в отдаленный уголок Нортумберленда, в замок Вулверстон, владения Ройса Вэриси, герцога Вулверстона, и его супруги Минервы. Ройс и Минерва были друзьями Леоноры и ее мужа Тристана Уимисса, виконта Трентема. За минувшие годы Джереми успел коротко сойтись с герцогской четой. Вполне естественно, что когда Ройс, разбирая обширную библиотеку покойного отца, наткнулся на глиняную табличку, испещренную значками, он обратился к Карлингу.