И снова Джоли была глубоко оскорблена, но теперь она воздержалась от каких-либо замечаний. Она ведь почти ничего не знала об этом Даниеле Бекэме, хотя нет, одно она уже успела понять: если он что-либо вбивал себе в голову, то нечего было и думать перечить ему.
Джоли, не дожидаясь помощи, вскарабкалась в фургон и уселась на козлах так прямо, словно аршин проглотила, с независимым видом расправила свою потрепанную коричневую юбку так, как сделала бы это благородная леди, одетая в роскошный бархат. Все, что осталось у Джоли, - это ее честь и достоинство, а уж от них она не намеревалась легко отказаться.
- Это была такая милая шляпа, - без всякого выражения сказала Джоли, не глядя на Даниеля, который водрузил свое мускулистое тело рядом с ней. - Она защищала от солнца мое лицо.
- А теперь будет ворон пугать, - ответил-Даниель и взмахнул вожжами. - Тебе понадобятся несколько подходящих капоров и воскресная шляпка.
Джоли замерла при слове «воскресная», затем, прищурившись, взглянула на Даниеля так, словно собралась изучить его профиль.
- Я не из тех женщин, кто ходит в церковь, - без обиняков сказала она.
Даниель в это время выезжал сквозь главные ворота на проселочную дорогу, и хотя это было не столь уж трудным делом, он, казалось, целиком сосредоточился на нем.
- Может быть, раньше и не ходила, а теперь будешь!
Подумав о том, что ей предстоит высидеть целых три часа в церкви на длиннейшей службе, замаливая свои и, возможно, отцовские грехи, Джоли даже застонала.
- Тогда лучше бы меня повесили!
Громкий смех мужа заставил ее вздрогнуть, хотя она и ожидала подобной реакции.
- Уверен, преподобный Блэкборроу по достоинству оценит твой энтузиазм.
Джоли тяжело вздохнула.
- Полагаю, что он такой же нудный и многоречивый, как все священники, - посетовала с покорностью судьбе. Но сейчас не было никаких оснований не подчиняться Даниелю. Во всяком случае Джоли знала, что в данный момент у нее просто нет выбора.
Даниель снова ухмыльнулся и лихо нахлобучил свою старую потрепанную шляпу, но на Джоли даже не посмотрел и никак не отреагировал на ее замечание.
По обеим сторонам дороги в жарком августовском воздухе колосилась золотая пшеница. Лошади, фыркая и мотая головами, несли фургон вперед. На одном из ухабов Джоли бедром коснулась твердого, как камень, бедра Даниеля и отскочила, сло- вно ее укололи булавкой. Капли пота тут же выступили у нее в ложбинке между грудей, на шее, над верхней губой.
- Сегодня очень жарко, - несколько торопливо заявила Джоли.
- Август... - коротко согласился Даниель.
Вдали показались предместья городка Просперити, на которых Джоли и сосредоточила свое внимание.
- А вы не слишком разговорчивы, мистер Бекэм, а? - рискнула сказать она.
- Да, не слишком, - согласился Даниель, приподнимая шляпу, чтобы рукавом промокнуть выступивший на лбу и бровях пот. Если бы Джоли получше знала своего мужа, то ей следовало бы лихо поддеть его в этот момент локтем под ребро, чтобы ему стало стыдно за то, что он такой неразговорчивый. Бывает, что женщинам просто необходимо поболтать, и сейчас был как раз такой случай.
- А как вы думаете, почему? - продолжила Джоли, но неожиданно ей вспомнилась его согбенная фигура у могилы первой жены, и Джоли тут же задала вопрос по-другому: - Я имею в виду, вы не большой любитель разговаривать?
Даниель издал неопределенный звук, который можно было принять за понукание лошадей, затем некоторое время молча обдумывал ответ.
- Не бери в голову, - сказал наконец он. - И потом, твоей болтовни хватит на нас двоих.
Эти слова немного обожгли Джоли, но не в первый раз ей было выслушивать упреки в болтливости, а кроме того, существовало множество вещей, над которыми ей следовало сейчас подумать. Например, куда она двинется после того, как уйдет с фермы, или на что она будет жить и как?
Тем временем фургон въехал в городок Просперити, и Даниель остановил его прямо перед входом в банк.
- Мне надо подписать кое-какие бумаги, - объявил он Джоли, которая постаралась сама спрыгнуть на землю, не дожидаясь его помощи. - А ты иди в лавку и подбери несколько готовых платьев и несколько ярдов материи. - Его голубые глаза критически окинули ее платье и блузку, которые давным-давно напрашивались на то, чтобы их выбросили на свалку. - Купи себе также гребешок и щетку и не забудь про капоры.
Джоли закусила нижнюю губу, чтобы не сорваться и не ответить, как надо. Она понимала, что многие в городе могли бы назвать Даниеля Бекэма щедрой натурой, но что-то в самой его манере держаться вызывало в ней чувство, которое можно было сравнить с подпрыгивающей крышкой бурно кипящего чайника.
- Да, и постарайся больше ни во что не вляпаться, - грозя пальцем, добавил Даниель.
Джоли резко повернулась на каблуках и пошла наискосок через пыльную улицу, правда, стараясь без особой нужды не шлепать по грязи и лужам, выбирая обходные пути. В лавке пахло табаком и чайным листом, ванилью, опилками, кофе и острым сыром.