Бледнолицый прокурор протянул ему холодную, как лед, руку и, запинаясь, хриплым голосом проговорил:
— Многоуважаемый дорогой доктор Сорель, я чрезвычайно рад тому, что имею счастье познакомиться с вами. Я рассматриваю это как награду для себя! Я весьма польщен тем, что вы изъявили готовность объяснить мне, как функционирует этот вычислительный центр.
— Однако это само собой разумеется, доктор Ниманд.
— Отнюдь не само собой разумеется, уважаемый господин доктор. Если бы вы только знали, какую гордость я испытываю от того, что мне поручено расследование этой сверхсложной ситуации — это с одной стороны, и какой страх, да, я не побоюсь этого слова, овладел мной в то же время, пока я не узнал, что вводить меня в суть дела и объяснять сопутствующие обстоятельства согласились вы, и я могу рассчитывать на вашу помощь! Примите за это мою глубочайшую благодарность, уважаемый господин доктор Сорель!
— Я не доктор. Сорель — и все.
— О, пардон, конечно, господин Филипп Сорель, я запамятовал, знаете, в моем возрасте забывчивость уже не редкость… вы даже не догадываетесь, как много для меня значит эта встреча с вами, близкое знакомство со всемирно известным прогрессивным ученым.
«Что это с ним творится? — подумал Филипп. — Кого они сюда прислали? Он что, всегда ведет себя подобным образом? Другие в его положении держатся совершенно иначе! Надо быть поосторожнее с ним! — подумал Филипп. — Поосторожнее!»
— Не стоит, доктор Ниманд, прошу вас, — сказал Филипп. Поднимаясь в лифте с прокурором на третий этаж, он заметил, что тот готов исполнить в его честь очередной гимн.
— Не хотите ли снять плащ? Вам не жарко?
— Напротив, дорогой господин Сорель, напротив. Мне всегда холодно. Хроническое малокровие. Разновидность лейкемии. С самого детства. Я все перепробовал. Консультировался у лучших специалистов. Какие только лекарства не перепробовал, каких процедур не принимал. Много-много лет. Никаких улучшений, ни малейших. Я смирился — а что мне оставалось? Нет, если вы не возражаете, я плащ снимать не стану. В помещениях, боюсь, у вас повсюду кондиционеры?
— Конечно. Обязательная вентиляция и поддержание определенной температуры необходимо в силу того, что…
— Пожалуйста, не оправдывайтесь, многоуважаемый господин Сорель! Я ни на что другое и не рассчитывал! Но, в свою очередь, прошу вас не обращать внимание на мой плащ.
— Договорились, — сказал Филипп. — Как вам будет угодно, доктор Ниманд. Как жаль, что из-за малокровия приходится терпеть такие неудобства…
— У каждого из нас свои неприятности, разве не так? Не будем больше об этом! Тем более что со временем ко всему привыкаешь.
Филипп Сорель старался быть подчеркнуто вежливым с Нимандом. Едва переступив порог вычислительного центра, прокурор остановился как вкопанный, провел рукой по бледному лбу и тихо, словно в церкви, проговорил:
— Великий боже! Да это же… — он подыскивал подходящее слово довольно долго. — Это что-то неземное! Не от мира сего. И все же, все же! Неземное в земном, боже великий! — он даже головой замотал.
В эту секунду Филиппу пришло на ум, кого ему это кажущийся неопрятным, а на самом деле чистоплотный человек напоминает: Коломбо, героя одноименного американского телесериала. Его знали и любили во всем мире за его внешность, за его вечно измятый расстегнутый старый плащ и за его манеру изливаться в напыщенном славословии, которое становилось тем пышнее и забористее, чем безнадежнее запутывался в расставленной для него сети доказательств и ловушек преступник.
«Инспектор Коломбо, — подумал Филипп, — какая приятная встреча!»
Они стояли в холле центра перед огромных размеров машиной, смелый дизайн которой удовлетворил бы взыскательных устроителей любой выставки современного искусства. На мощном цоколе темно-синего цвета, как стены самого холла и потолок, — сверкающий белизной аппарат. На тыльной его стороне, скрытый плексигласом, словно низвергался бесконечный водопад.
Ниманд стоял перед машиной, не шевелясь и облизывая пересохшие губы.
— Это наш главный компьютер Т-94, — объяснял Сорель. Постоянно наблюдая за странным прокурором, он не мог отделаться от ощущения, будто находится на съемках одного из эпизодов очередной серии «Коломбо», причем он сам, Филипп, снимается во второй главной мужской роли — в роли убийцы. — Это и в самом деле нечто вроде водопада; точнее говоря, это часть теплообменника, через который пропускается около четырех тысяч литров специальной охлаждающей жидкости в секунду — для поддержания низкой температуры внутренних узлов. Наш Т-94 с его тремя процессорами позволяет производить более пяти миллиардов счетных операций в секунду.