Молчаливый Кондратий рядом как-то странно крякает. А когда мы с бабой Люсей дружно скрещиваем на нем взгляды, он страдальчески поясняет:
- Председатель - это кликуха пахана нашего местного. Это который директор Гадюкинского свинокомплекса. Рылов Харитон Анатольевич. Местные поначалу его кто Рылом, а кто Харей обзывал, но Михей быстро всем рты позатыкал. Он его правая рука. Как говорят нынче - решала проблемных вопросов... Так вот, потом кто-то ляпнул насчет Председателя, ну и понеслось. Всю работоспособную мужскую часть деревни Рылов под свое крылышко прибрал, делами загрузил и контролирует...
- А разве это плохо? - удивляюсь я. - Если он дает работу, меньше пить, драться и воровать будут.
- Так это если работа нормальная, - морщится Кондратий и переходит на пониженный тембр голоса: - Только у Председателя скорее это... того... хмм...
- Чего того? - нетерпеливо спрашивает баба Люся.
- Да бандит он обыкновенный, - раздраженно закатывает глаза сосед Лукич. - Даром что директор свинофермы. С тех пор как его назначили туда руководить, так житья никакого не стало простым людям. Раньше от безделья просто бухали, подворовывали по мелочи и раз в неделю в райцентре выездной рынок выходного дня силами старосты устраивали, чтоб подзаработать на излишках с огорода. Уж как радовались ведь, что он - ну, староста наш деревенский, Илья Ильич, - всë это дело на благо жителей организовал, эх! А теперь Рыков на эту лавочку фильтр поставил. Типа кто с ним - тот торгует. А кто нет - или за бесценок рыковским торгашам продает, или в соседний район за тридевять земель чешет...
Я слушаю эти жалобы и никак не могу отделаться от навязчивых мыслей. А потом неожиданно для себя поворачиваюсь к страдающему от соседских прямолинейных откровений Кондратию и тихо спрашиваю его:
- А кто такая эта Нонна вашего Председателя?
- Нонна? - моргает Кондратий и несколько раз шмыгает сизым носом, словно стимулируя этим похмельную мозговую активность. - Говорил вроде уже, приезжая она из города. А капризная какая - упасть не встать!.. Устроилась по блату помощницей начальника участка на свиноферме, захапала себе сразу служебную квартиру в райцентре... Но там вонища такая, что привыкать долго надо. Так что она мигом переехала в Гадюкино на рыковскую дачу и оттуда на работу ездит. Вот только толку с нее - как с козла молока. Ни хрена в уходе за свиньями не понимает. Так что она у Председателя на самом деле совсем по другой ставке работает... - он ухмыляется с заметной пошлятинкой. - Девочкой на побегушках... с функцией личной массажистки.
Глава 7. Эхо потерянного счастья
Даша
Первая ночь в старом деревенском доме проходит у меня, как на иголках.
Пронянчившись весь остаток вечера со своим малышом, сама я еще долго не могу уснуть. События минувшего дня крутятся в голове цветным калейдоскопом - от тревожных гаданий, заметил ли деньги наглый Михей, до мрачных воспоминаний о Князеве...
Что он сейчас делает?.. Начал искать сразу... а может, помчался вызволять Аду Адамовну из ее собственной ловушки и слушать зловредные россказни обо мне...
Что же ты натворил с нами, Влад?..
Красивое породистое лицо мужа с жестким подбородком и пронзительно-синими глазами стоит передо мной, как наяву. И сразу же позади него фоном выползает блондинистая тень Нонны. От нее так и разит злым недоумением и ревностью - как тогда в парке, перед тем, как я упала, стремясь избавиться от её навязчивого общества.
Я мотаю головой, чтобы отогнать это мучительное видение прочь. Слушаю в наушниках аудиокнигу об уходе за грудничком, смотрю в окно на темную пасмурную ночь и даже считаю овец, пока не проваливаюсь наконец в долгожданное беспамятство усталого сна...
Однако у моего подсознания на сегодня совсем другие планы.
- Дашка, - шепчет оно мне на ухо низким, вибрирующим от еле сдерживаемого вожделения голосом Князева. - Моя Дашка... наконец-то только моя...
...свадебное платье давно смято и небрежно отброшено на спинку дивана, постель выглядит как поле битвы, а наши обнаженные тела сплетены так плотно, что кажутся единым целым.
Я только что испытала самое огромное и невероятно прекрасное чудо оргазма и всë еще дрожу. Лежу на спине с широко раздвинутыми ногами, обхватывая ими своего первого и единственного мужчину за талию. Его плоть пульсирует во мне. Распирает и наполняет своей жестко-бархатной мощью в такт моим горячим внутренним спазмам так восхитительно глубоко, что от блаженства хочется кричать...
Но я сдерживаюсь - слишком стесняюсь этой бури ощущений и эмоций. Почему-то открыться своему мужу физически намного легче, чем дать волю инстинктивным стонам, как у текущей от удовольствия самки под тяжестью овладевшего ею альфа-самца.