Я улыбнулся ей и ушёл.
---
Мы приехали в больницу. Резкий запах лекарств ударил в нос. Я был тут только один раз — когда мама потеряла ребёнка… из-за меня. Никогда не забуду тот день. Теперь я снова здесь, и сердце будто сжалось.
Нас встретил друг папы, который тоже работал в больнице.
— Отец сейчас занят с важным пациентом, — предупредил он. — Но я проведу вас по отделению.
Мы шли за ним по коридорам, он что-то рассказывал… я не слушал. Когда поднимались на второй этаж, я заметил знакомую макушку в палате. Подошёл ближе. В маленькое окошко на двери почти ничего не было видно, поэтому я приоткрыл дверь.
Лучше бы я её не открывал.
Она лежала на кровати. Худющая. Волосы собраны в хвост, тусклые, без прежнего сияния. Бледная. Безжизненная. Моя Катя. Моя маленькая девочка…
Когда она увидела меня, её глаза широко распахнулись. Она приподнялась, опираясь на подушку. Рядом сидела её мама. Я стоял в дверях и не мог понять: почему она здесь? Почему выглядит так? Что с ней?
*Нет… господи… только не то, о чём я думаю.*
Когда отец зашёл в палату, он тихо прикрыл дверь. В тот же момент я медленно опустился на колени. Не от слабости — от ужаса.
— Вы сказали, что старших не будет! Натан не должен был приходить! — Катя не могла успокоиться, её голос дрожал. А я не мог даже встать.
Впервые в жизни я понял, почему она никого не подпускала.
Фразы, которые я пытался забыть, ударили в голове:
*«Мечтаю стать совершеннолетней…
Боюсь завтра не проснуться…
Я не люблю тебя, я просто издевалась… Между нами ничего не может быть…
Не звони мне… Игнорируй…»*
Теперь всё становилось страшно ясным.
Отец стоял рядом, молчал, не зная, что сказать.
— Катя, я думала, придут ребята помладше… — сказала её мама, бледная. — Я не знала, что будут старшие. Я не знала, что придёт Натан.
Я сидел на полу, голова опущена, пальцы сжимали волосы. Она больна. Она больна…
Отец опустился рядом, стал слегка хлопать меня по щеке, пытаясь вывести из ступора. Но какой ступор? Я просто… не понимал, зачем это всё.
Я смотрел только на неё. Слушал только её. В её голосе — обвинения, страх, отчаяние.
Я поднялся, хватая воздух ртом — носом не получалось, будто от боли он не мог дышать. Отец говорил что-то, задавал вопросы — я ничего не слышал.
Он всё знал.
Он всё знал о ней.
И молчал.
— Натан, тебе нужно уйти, — сказал отец. — Ты не должен здесь быть.
— Никуда… — мой голос сорвался, поднялся до крика. — Никуда я не пойду! Понял?! Я останусь. — Я посмотрел на Катю. — Я останусь с тобой.
Она плакала.
И я тоже плакал — беззвучно, отчаянно.
— Мне нужно остаться с тобой, — сказал я, почти не дыша. — Катя, прошу… ты мне нужна. Ты — мой воздух.
Мой воздух.
Который уже не сможет спасти меня.
И которого скоро не станет вовсе.
Последняя Глава
Ветер брызнет в спину, время мне сделает больно
Мы не имели право, называть это любовью
Мне все вокруг начнет напоминать тебя
Да прекращай уже появляться в моих снах
Прошлой ночью, между прочим
Мы с тобой клялись в любви
Сотни точек, помню точно
Давно мы ставили
Но это было вне правил
И нам бы это признать бы
Я все ещё во снах в любовь с тобой играю
Натан
— Натан, ты уже два дня ничего не ел.
Катя заставляет меня есть, а сама не может. Она уже почти ничего не может.
— Не хочу. Не лезет, — ответил я.
Я держала её руку.
— Прости, пожалуйста, Натан. Я, дура, думала, что таблетки помогут…
— Ты тогда в Москве из-за этого упала? Чёрт… Скажи, в сумке были лекарства?
— Да… Неважно сейчас, Натан. Ты такой красивый сегодня.
— Прости. Ты не альбинос. Ты — моя любовь.
Она улыбнулась, и мне захотелось просто взять её и обнять.
— Может, сделаем селфи вместе? — предложила Катя. — Когда тебе будет грустно, посмотришь на нашу фотографию, и тебе станет лучше.
— Вряд ли мне когда-нибудь станет лучше…
Она мягко сжала мою руку и заговорила:
— Поэтому я и не хотела, чтобы ты узнал… Когда пришла забирать документы из школы, услышала, как ребята говорили, что ты играешь в баскетбол. И мне хотелось увидеть тебя в последний раз. Поцелуй в комнате был моей инициативой. Твой запах сводил меня с ума.
— Я сначала даже не хотела выигрывать в игре. Всё думала, почему ты так со мной… Когда увидела тебя, очень хотела обнять, поцеловать, но вместо этого сжала твою футболку — хотела сделать тебе больно. А когда ты поцеловал меня, я совсем потерялась.