Со словом «любовь» каждый может делать все, что ему заблагорассудится. Задолго до нежного языкового американского вторжения частое употребление обесценило это слово. В западном обществе слово это стали использовать в масштабах, невиданных за всю историю человечества. В одной категории мы видим любовь к животным, любовь к ближнему, любовь к Богу, любовь к вещам и любовь мужчины и женщины. С половой любовью любовь к животным, ближнему, Богу и вещам сближает только сила привязанности. Различные состояния в интенсивных отношениях между мужчиной и женщиной весьма рискованно обобщают, обозначая одним словом «любовь» и вожделение, и влюбленность, и «любовь в истинном смысле», и половое партнерство. Любовь стала широким понятием, объединяющим разные подмножества. Такое странное размывание понятий, как мы увидим, является вносящим путаницу наследием романтизма. В других европейских языках дело обстоит не лучше. Например, в английском языке уже отсутствует отдельное обозначение влюбленности — люди сразу «падают в любовь» — fall in love.
Для того чтобы понять любовь — понять интеллектуально — необходимо научиться различать непохожие друг на друга состояния чувств. Эти состояния имеют между собой куда меньше общего, чем приписывает слову «любовь» рутинный этикет. Самую решительную попытку разделения этих состояний предприняла американский антрополог Элен Фишер, о которой мы уже говорили в предыдущей главе. Фишер выделяет в любви три компонента: вожделение, притяжение и единение. Не будем пока судить, действительно ли эти три понятия способны объяснить, что такое любовь. Интересна предпосылка Фишер о том, что «любовь» можно считать сочетанием активности трех основополагающих, отличных друг от друга, но взаимозависимых контролирующих эмоции систем головного мозга. Каждая из этих систем имеет свой нейронный коррелят. Эти корреляты обычно называют мозговыми модулями, или мозговыми релейными системами. Каждая система отвечает за свой особый поведенческий репертуар. Развившись, именно эти системы стали у птиц и млекопитающих управлять специфическими аспектами размножения» (61).
О том, что любовь возникает отнюдь не из сексуальности, было уже исчерпывающе сказано. Аспект размножения играет здесь второстепенную, побочную роль. Напротив, можно считать, что «вожделение» и в самом деле можно приписать действию некой эмоциональной системы головного мозга. Вероятно, словом «притяжение» Фишер обозначает то, что я предпочитаю называть «влюбленностью». «Соединение» — это феномен, который у людей принято называть связью или сожительством. Но где же во всей этой системе сама «любовь»? Она действительно есть сумма перечисленных частей? Или она — как мне думается — все же нечто иное? Нечто, ускользающее из расставленной Фишер сети определений, ибо любовь невозможно объяснить, исходя из функций определенной эмоциональной системы с ее специфическими биохимическими и физиологическими особенностями. (На моей новой родине, в Люксембурге, народ, вероятно, хорошо знает нейробиологию, потому что мужчины здесь не говорят: «Я тебя люблю», но выражаются куда более прозаично: «Я хочу тебя иметь» или «Мне с тобой весело».)
Начнем с объяснения слова «вожделение». Здесь мы сразу сталкиваемся с большим затруднением. Несмотря на все старания бесчисленных консультантов, подвизающихся на ниве научно-популярной журналистики и старающихся объяснить, «почему мы стремимся друг к другу» или «как проявляет себя страсть», мы на самом деле знаем об этом очень и очень мало. Ни один исследователь мозга и ни один биохимик не может четко и вразумительно сказать, как возникает половое вожделение. Известны рецепторы, медиаторы и гормоны, влияющие на активность мозга, но в этом влиянии до сих пор много неразгаданных тайн. Если бы все было так ясно, как пишут в популярных книжках, то промышленность давно бы освоила выпуск и продажу универсального средства, способного мгновенно вызвать у человека половое возбуждение. Несмотря на кропотливые усилия ведущих научных лабораторий мира, добиться на этом поприще решающего успеха пока не удается. Формула вожделения еще не открыта. Мы знаем ингредиенты, но не знаем рецепта готового блюда. При ближайшем рассмотрении это и неудивительно. В возникновении вожделения принимают участие многие чувства. Человек может нравиться нам своей телесной привлекательностью, элегантностью и изяществом манер, звучным красивым голосом, соблазнительным запахом. Но причины могут быть и совершенно иными. Нас может возбудить человек, обладающий властью или славой, человек, перед которым преклоняются другие. В каждом из этих случаев активируются различные отделы головного мозга, отвечающие за восприятие и переработку внешних раздражителей. Помимо того, в возникновении вожделения важную роль играет не только привлекательность, но и ситуация. Выработка гормонов и внимание к противоположному полу могут быть неодинаковыми в разных ситуациях.